Волшебный фонарь Сальвадора Дали

– Вот и отлично! Вы не проводите нас туда? Хотелось бы увидеть видеозапись.

– Ну что ж, давайте прогуляемся, – с заметным раздражением проговорил профессор, крайне неохотно отдавая Алле папку, куда убирал получаемую наличность.

Мы с Прохором проследовали за Вахтангом Илларионовичем в противоположную от гардеробной комнату. Миновали просторный холл, где одевалась публика, и устремились к приоткрытой двери. Там ярко горел свет и, не сводя взгляда с большого, во всю стену, экрана, сидел сосредоточенный бородач в форме охранника.

– Юра, – запуская нас в служебное помещение, позвал Горидзе. – Юр, мы к тебе.

– Что-то случилось, Вахтанг Илларионович? – встрепенулся охранник, отрывая воспаленные глаза от монитора, где на расчерченном на квадраты экране в режиме реального времени можно было увидеть все, что происходит в каждом уголке аукционного дома.

– Юр, ничего особенного не случилось, надо кое-что посмотреть, – успокоил профессор. – Отмотай картинку с камеры, которая находится за сценой, на начало аукциона, на семь часов.

Бородач вывел на весь экран зону за сценой, чем-то щелкнув на панели управления. Экран погас, и только электронные часы в правом углу монитора торопливо начали обратный отсчет. Застыв за спиной охранника, мы трое всматривались в потемневший экран в тревожном ожидании. И вот наконец бегущие цифры показали девятнадцать ноль-ноль.

– Вот здесь, – остановил Вахтанг Илларионович.

Юра пустил запись. На экране возникла фигура Горидзе, рядом с которым переминалась с ноги на ногу я. Кажется, это тот момент, когда профессор меня инструктировал. Но в следующий момент изображение исчезло, а экран запестрел противно шипящими серыми точками.

– Это что еще такое?

Горидзе в изумлении приник к монитору, Прохор скептически усмехнулся, а я хмуро выдохнула:

– Вот видите? Тот, кто украл «волшебный фонарь», стер запись с видеокамер.

– Что за черт? – растерялся охранник, беспорядочно нажимая на кнопки в попытке вернуть изображение. – Действительно, все стерто! Такого просто не может быть!

– Ты мне не финти! – рассердился Горидзе. – Говори, Юра, кто сюда заходил?

– Не было никого, Вахтанг Илларионович! – чуть не плакал охранник. – Чем хотите поклясться могу!

– Будьте любезны, переключите на камеру у сцены перед входом за кулисы, и тоже часиков на семь, – попросил Прохор.

Бородач торопливо выполнил просьбу, и снова на экране вместо изображения зашуршали эфирные помехи.

– И здесь подчистили, – констатировал Биркин. – Надеюсь, профессор, на этот раз вы не думаете, что пленку стерла Лора? У нее стопроцентное алиби – она была занята на выносе лотов.

– Ничего не понимаю, – махнул рукой Горидзе. – В конце концов, я деньги получил, и остальное меня не касается. Юра, очень тебя прошу, будь бдителен! Здесь ценностей на бешеные миллионы! Если все растащат, я не расплачусь!

Под виноватое бормотание охранника «Вахтанг Илларионович, вы же меня знаете, да я ни ногой из мониторной!» Горидзе развернулся и почти бегом выбежал из комнаты. Следом за ним вышли и мы с Прохором.

– Ну что, Лора? – улыбнулся мне Биркин. – Теперь, когда профессор знает, что это не ты взяла фонарь, поедешь домой?

– Какой-то тихий ужас! Охранник в сговоре с ворами, это же очевидно! – возмутилась я. – Почему этому Юре никто ничего не делает? Его даже не выгнали с работы! Он что, так дальше и будет в мониторной сидеть?

– Само собой. За что его с работы выгонять? Он же ничего противозаконного не сделал. Неполадки случаются в работе любой системы. Даже в Центре Управления Полетами. Ладно, Лор, кончай рефлексировать, со своими сотрудниками Горидзе разберется сам. Лично я еду домой, а ты можешь и дальше требовать справедливости. Ну что, ты со мной или помитингуешь еще немного?

– Сейчас, только переоденусь, – глянула я исподлобья. И, чтобы досадить профессору, мстительно добавила: – Сложу вещички в фирменный пакет, как просил Вахтанг Илларионович, чтобы он мог завтра вернуть это барахло – я приподняла подол строгой юбки – в магазин.

Я соврала. В пакет одежду складывать не стала. Свалив купленные Мышиным жеребчиком вещи в гардеробной, вышла на улицу и увидела Прохора Биркина. Покупатель «волшебного фонаря» стоял перед длинной черной машиной, за рулем которой сидел шофер. Заметив меня, Прохор замахал руками и крикнул:

– Лора! Иди сюда! Я здесь!

Лавируя между разъезжающимися со стоянки автомобилями, я устремилась на зов. И чуть не попала под колеса серебристой крохотной машинки с тонированными стеклами. Лицо сидящей за рулем светловолосой девушки было словно каменным, со злыми, холодными глазами. Даже не думая сбавлять скорость, она просто-напросто ехала на меня, и все. Я чудом успела отскочить и, поравнявшись с машиной Биркина, сердито выдохнула:

– Совсем блондинки с ума посходили! Едут на людей, будто ослепли.

Номер двадцать пятый кинул на меня быстрый взгляд и распахнул заднюю дверцу. Сам сел рядом с водителем, но развернулся всем корпусом ко мне, обхватив руками спинку кресла и уперев подбородок в кулак.

– Ну, Лора, куда тебя везти?

– На Стромынку, к дому пять, – назвала я адрес Милиной комнаты.