Волжский рубеж

И Алабин со Свербеевым выпили до донышка свои рюмки. Рабочие с уважением последовали их примеру. За столом крепко и привычно выдохнули. Потянулись к закускам. Теперь эти люди будут рассказывать, что на открытии водопровода пили с губернатором и городским головой. Бывает же такое везение!

Через пару минут Алабин и Свербеев уже возвращались к ожидавшим их чиновникам. Для господ праздничный стол был накрыт неподалеку в начисто убранной и просторнейшей слесарной мастерской, проветренной и заново натопленной. И тут были блинчики, но уже с лососевой икоркой.

– Нет-нет, вина не буду, – отмахнулся от официанта губернатор. – А водочки, пожалуй, рюмочку еще выпью! Только одну, и более не искушать!

А выпить и впрямь было за что! Теперь Самару покрывала сеть колодцев. Не надо было ловить водовозов на улицах города, бери ведерко, подходи к колодцу, и вот тебе вода! В домах у состоятельных граждан, которые смогли оплатить столь роскошную услугу, появилась вода в кранах. Ну, это уже из разряда фантастики! Такому дивиться можно было ни один месяц! Но это была только одна сторона монеты. Водопровод именовался «противопожарным», потому что теперь пожарным командам, которые на месте в Самаре никогда не сидели, работать становилось легче в десятки, а то и в сотни раз!

Уже в начале застолья попросили выступить городского голову. Алабин рассказал, как все начиналось, сколько он вынес споров и прений, но наконец все вышло так, как он хотел. Говорил ясно и коротко. Завершил свою речь так:

– И вот, в определенный контрактом срок город Самара получила противопожарный водопровод по истине образцовый, которым может гордиться. Этот факт ставит меня в обязанность от имени всего городского общества поднять бокал в честь составителя проекта водопровода – инженера Зимина – и строителей водопровода – братьев Бромлей!

А следующий тост уже поднимал инженер Зимин. И говорил он о заслугах городского головы Петра Алабина, о человеке, без которого, возможно, этот проект и не был бы осуществлен.

– Петр Владимирович отдал всю свою душу этому делу и с замечательной энергией довел его до благополучного окончания. Я преклоняюсь перед этой выдающейся фигурой, перед деятельностью городского головы Самары. Пусть его самоотдача всегда будет живым примером тому, как надо трудиться на пользу общества!

Разъезжались к вечеру.

– Подвезти, Петр Владимирович? – спросил Свербеев, когда слуги помогали им одеваться. – Кажется, вы свои сани домой отправили?

– Да, буду благодарен, Александр Дмитриевич, – ответил городской голова. – Как желудок ваш?

– А вы знаете, улегся, – счастливо улыбнулся губернатор. – Утих. Водочка на пользу пошла! Пора, пора униматься, следить за здоровьем. Не юноша уже! Ох, не юноша! А жаль…

Они ехали на санях в сторону Алабинского дома. Город уже посверкивал огоньками в окнах домов. Густо скрипели полозья.

– Эх, Петр Владимирович, – неожиданно вздохнул Свербеев, глубоко отвалившись назад, на спинку. – Я ведь не вечно буду в Самаре, рано или поздно уеду в Петербург. Заберут меня. Тайный ведь советник, не шутка! И буду я заседать в Сенате. Кого бы я хотел оставить вместо себя, так это вас, честное слово! Но, жаль, не от меня то зависит. Впрочем, впрочем… – Он кутался в шубу. – Вы губернатором болгарской столицы были, так отчего же нельзя и в Самаре того же добиться? Вас многие в России знают. Будет у меня возможность, так я словечко замолвлю, уж будьте покойны! А вот и дом ваш, Петр Владимирович! – Довольный, он выдохнул. – Слава богу, желудок покоен и умиротворен!

Алабин поднимался по парадному своего дома с неясным чувством особого воодушевления. Ах, Свербеев, Свербеев! Ах, Александр Дмитриевич! Какую же яркую звезду он приоткрыл ему, показал самый ее краешек!

Ах, легкий на язык губернатор!..

6

14 февраля 1887 года Самарское городское общество устроило обед в честь переизбрания Петра Владимировича Алабина городским головой. Его искренне и сердечно поздравляли друзья, и сдержанно – недоброжелатели, немногие, которых он знал наперечет, но улыбался им, как и положено большому начальнику. Не станет же лев рычать на шакалов? К чему такая суета? Если они оскалятся на том же заседании думы, что ж, тогда и получат лапой по морде.

А пока молчат, пусть живут!

В этот раз он уже не сомневался, что выберут именно его. Раньше еще сердце как-то екало, даже болело, а вдруг не случится? Обойдет фортуна? Теперь же все было иначе. Он был именно тем человеком, который должен был опуститься в это кресло и по-хозяйски положить руки на подлокотники обитого красным бархатом кресла. Он был тем, кем должен быть: хозяином города. Хозяином Самары.

В разгар застолья один из гласных, держа в руке бокал с шампанским, бросил клич:

– Господа, господа! – он мелко ударил вилкой в хрусталь. – Предлагаю учредить стипендию имени Петра Алабина для одной из самарских школ! И немедленно, тотчас же!

Предложение прошло на ура. И на том же обеде собрали более шестисот рублей для сего благого начинания. Это предложение Петра Алабина тронуло. Оно было вполне заслуженным и разумным.