Читаем Вопросы и ответы полностью

274 См. на сей счет толкование: «Премудрейший Евангелист замечает, что после попадания куска в сердце предателя вторгся вождь и руководитель смертоносного злоумышления на Христа, и целый сатана оказался в нем. И никто опять да не думает, чтобы этот кусок стал причиною принятия сатаны предателем. Мы не дойдем, конечно, до такой степени неразумия и, лишившись здравого смысла, не станем думать, чтобы сообщение Евхаристийного Хлеба (εύλογί αν) злому человеку могло послужить диаволу предлогом для вхождения [в человека]. Напротив, не удаляясь от истины, скажем об этом так: так как, несмотря на то что была исчерпана вся мера любви к нему и уже не осталось более ничего для его почтения и расположения, он продолжает иметь то же самое намерение, не исправляет своего злого умысла покаянием, не отвлекает свое сердце от беззаконного желания и не оплакивает слезами того, что он дерзнул хотя бы даже подумать, но еще хуже жаждет достигнуть своего нечестивого умысла, то наконец вошел сатана [в него], найдя сердце его как бы некоторую открытую настежь дверь, лишенным предохранительного бодрствования, и ум увидал отворенным и весьма готовым уже к охотному совершению того, что желал и о чем размышлял» (Свт. Кирилл Александрийский. Толкование на Евангелие от Иоанна. IX // Творения святителя Кирилла, Архиепископа Александрийского. Кн. 3. С. 469–470).

275 Глагол πσιδέυω, употребляемый здесь, имеет значение, помимо «воспитывать», также «обучать» и «наказывать». Поэтому можно перевести и как «будучи милостиво наказуемыми».

276 Как отмечает издатель, весь этот Вопрос представляет собою комбинацию двух отрывков: из «Канонического ответа 12» Тимофея Александрийского и «Послания к Василиду» свт. Дионисия Александрийского.

277 Опять же, как констатирует издатель, сам Вопрос и первая часть ответа на него позаимствована из «Канонического ответа 13» Тимофея Александрийского.

278 Под этими «внешними» явно подразумеваются язычники.

279 Явное указание на Литургию («Святая святым»).

280

Этот Вопрос по одной Венской рукописи впервые издан в статье: Суворов Н. С. К истории нравственного учения в восточной Церкви // Византийский Временник. Т. X. Вып. 1–2. 1903. С. 61–62. Здесь нашим ученым приводится и церковнославянский перевод из «Печатной Кормчей».

281 В греческом тексте фраза несколько неудобовразумительна: «из-за страха и наказания» (ύπδ φόβον και κολασιν).

282 Это место Ветхого Завета (в западной традиции – восемьдесят второй псалом) достаточно часто использовалось, начиная со св. Иустина Философа, св. Иринея Лионского и Климента Александрийского, для обоснования учения об обожении. Подробно см.: Mosser C. The Earliest Patristic Interpretations of Psalm 82, Jewish Antecedents and the Origin of Christian Deification // Journal of Theological Studies. Vol. 56. Pt. 1. 2005. Р. 35–59.

283 Так, думается, можно перевести фразу ή άδελφοποιησία ή προς τον Χριστόν. В церковнославянском переводе «братосотворение».

284 Так цитируется в тексте.

285 По нашему мнению, подобным образом можно перевести фразу οι περί τον (букв.: те, которые около, окрест), имеющую в конкретном случае значение уподобления.

286

Ср. у свт. Василия Великого, который, изъясняя это «евангельское слово», говорит: «Оно назвало принуждением изнурение тела, какое ученики Христовы терпят добровольно, в отречении от собственных своих хотений и от телесного упокоения, в хранении же всех заповедей Христовых. Поэтому, если хочешь восхитить Царствие Божие, употреби принуждение, подклони выю свою под иго служения Христова, стяни ярем на выи своей; пусть гнетет он выю твою, истончай ее трудом добродетелей, в постах, в бдениях, в послушании, в безмолвии, в псалмопениях, в молитвах, в слезах, в рукоделии, в перенесении всякой скорби, наносимой тебе демонами и людьми» (Сет. Василий Великий. Слово подвижническое. 11, 9 // Сет. Василий Великий. Творения. Т. 2. М., 2009. С. 135).

287 Перевод свободный; в тексте: εί μή τι αν επί της πιστεως σφαλληται. Данное высказывание весьма важно для понимания самого Православия, поскольку точность (акривия) и строгость вероучения является основой основ его. В своем сочинении «Слово о Святом Собрании» преп. Анастасий говорит: «Особенно же не суди священника Божия по тайным и неявным слухам, которые ты услышал о нем. Не говори, что приносящий [Бескровную Жертву] – грешник, что он осужден, что он недостоин и что благодать Всесвятого Духа не пребывает на нем. Пусть никто так не помышляет. Но есть Тот, Кто ведает и испытывает тайные сердца. Познай самого себя, которого ты всячески превозносишь, и предоставь суд Праведному Судие. Пусть священник держится Божественных догматов, а в отношении остального ты не судия и сознаёшь свою собственную меру и свое достоинство» (Преподобный Анастасий Синаит. Избранные творения. М., 2003. С. 317).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Моя жизнь во Христе
Моя жизнь во Христе

«Моя жизнь во Христе» — это замечательный сборник высказываний святого праведного Иоанна Кронштадтского по всем вопросам духовной жизни. Это живое слово человека, постигшего самую трудную науку из наук — общение с Богом и преподавшего эту безценную науку открыто и откровенно. Книга переиздавалась множество раз и стала излюбленным чтением большинства православных христиан. В этом издании впервые воспроизводится полный текст уникальной книги святого праведного Иоанна Кронштадтского «Моя жизнь во Христе», которую святой писал всю свою жизнь. Текст печатается по изданию 1893 года, с редакторскими правками Иоанна Кронштадтского, не сокращёнными последующей цензурой и досадными промахами редакторов и издателей. Составители старались максимально бережно отнестись к языку оригинала, скрупулёзно сверяя тексты и восполняя досадные потери, которые неизбежны при слепом копировании, предпринятом при подготовке разных изданий знаменитой книги.

Иоанн Кронштадтский , Св. прав. Иоанн Сергиев

Православие / Религия / Эзотерика
Православие и свобода
Православие и свобода

Представлять талантливую работу всегда приятно. А книга Олеси Николаевой «Православие и свобода» несомненно отмечена Божиим даром приумноженного таланта. В центре её внимания − проблема свободы воли, то есть та проблема, которая являлась мучительным вопросом для многих (и часто − выдающихся) умов, не просвещённых светом боговедения, но которая получает своё естественное разрешение лишь в невечернем свете Откровения. Ведь именно в лучах его открывается тот незыблемый факт, что свобода, то есть, по словам В. Лосского, «способность определять себя из самого себя», и «придаёт человеку отличающую его особенность: быть сотворённым по образу Божию, ту особенность, которую мы можем назвать личным его достоинством»[1]. Грехопадение исказило и извратило это первозданное достоинство. «Непослушанием Богу, которое проявилось как творение воли диавола, первые люди добровольно отпали от Бога и прилепились к диаволу, ввели себя в грех и грех в себя (см.: Рим. 5:19) и тем самым в основе нарушили весь моральный закон Божий, который является не чем иным, как волей Божией, требующей от человека одного − сознательного и добровольного послушания и вынужденной покорности»[2]. Правда, свобода воли как изначальный дар Божий не была полностью утеряна человеком, но вернуть её в прежней чистоте он сам по себе не был уже способен. Это было по силам только Спасителю мира. Поэтому, как говорит преподобный Иоанн Дамаскин, «Господь, пожалев собственное творение, добровольно принявшее страсть греха, словно посев вражий, воспринял болящее целиком, чтобы в целом исцелить: ибо "невоспринятое неисцеляемо". А что воспринято, то и спасается. Что же пало и прежде пострадало, как не ум и его разумное стремление, то есть воление? Это, стало быть, и нуждалось в исцелении − ведь грех есть болезнь воли. Если Он не воспринял разумную и мыслящую душу и её воление, то не уврачевал страдание человеческой природы − потому-то Он и воспринял воление»[3]. А благодаря такому восприятию Спасителем человеческой воли и для нас открылся путь к Царству Божиему − путь узкий и тесный, но единственный. И Царство это − лишь для свободно избравших сей путь, и стяжается оно одним только подвигом высшей свободы, то есть добровольным подчинением воле Божией.Об этом и говорится в книге Олеси Николаевой. Великим достоинством её, на наш взгляд, является тот факт, что о свободе здесь пишется свободно. Композиция книги, её стиль, речевые обороты − свободны. Мысль течёт плавно, не бурля мутным потоком перед искусственными плотинами ложных антиномий приземлённого рассудка. Но чувствуется, что свобода эта − плод многих духовных борений автора, прошлых исканий и смятений, то есть плод личного духовного опыта. Именно такой «опытный» характер и придаёт сочинению Олеси Николаевой убедительность.Безусловно, её книга − отнюдь не богословско-научный трактат и не претендует на это. Отсюда вряд ли можно требовать от автора предельной и ювелирной точности формулировок и отдельных высказываний. Данная книга − скорее богословско-философское эссе или даже богословско-публицистическое и апологетическое произведение. Но, будучи таковым, сочинение Олеси Николаевой целиком зиждется на Священном Писании и святоотеческом Предании, что является, несомненно, великим достоинством его. А литературный талант автора делает сокровищницу Писания и Предания доступным для широкого круга православных читателей, что в настоящее время представляется особенно насущным. Поэтому, думается, книга Олеси Николаевой привлечёт внимание как людей, сведущих в богословии, так и тех, которые только вступают в «притвор» боговедения.Профессор Московской Духовной Академии и Семинарии,доктор церковной истории А. И. Сидоров© Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2002По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

Олеся Александровна Николаева

Православие / Религиоведение / Христианство / Эзотерика / Образование и наука