Вор звездной пыли

Ей хотелось побить себя за то, что не догадалась, предвестником чего было затянутое дымкой небо. Она наивно ожидала более благоприятной погоды, потому что уже наступал период холодов, а ведь ей пора бы запомнить, что погода в пустыне коварна.

Завывание ветра перешло в печальный стон, и она осмелилась осмотреться, пытаясь уловить хоть какие-то признаки присутствия человека. Полночного Купца по-прежнему не было видно, но Айша заметила другую приближающуюся фигуру. Лицо было закрыто, но не узнать Омара она не могла.

Даже когда он не был собой.

Айша направила кобылу к принцу. Ближе и ближе… Но тут ветер снова усилился, и на них упал плотный полог пыли. У нее в глазах потемнело.

В темноте не стало времени. Бесполезно было пытаться двигаться вперед, поэтому Айша крепче сжала поводья, закрыла лицо платком и нырнула в спокойствие своего разума. Ветер с такой силой налетал со всех сторон, что она быстро потеряла все ориентиры. Ей одновременно казалось, что ее мотает в воздухе и заваливает песком. Дышать стало трудно – почти невозможно. И только одна мысль помогала держаться в седле: «Я не сдамся буре!»

Минуты медленно тянулись, но она повторяла эти слова снова и снова, пока ветер в конце концов не стих, а небо не посветлело до тускло-красного. Воспользовавшись передышкой, она стянула тот платок, что закрывал саднящие глаза, и осмотрелась. Песок стекал по ее щекам, словно слезы, а она вглядывалась в пустыню.

Вокруг было пусто. Ни принца, ни купца, ни телохранителя. Ничего, кроме песка.

Страх пришел внезапно – словно удар под дых. Айша накренилась в седле, сжимая поводья трясущимися руками. Омар дал ей одно простое поручение. Если она признается ему, что потеряла его брата просто потому, что недооценила бурю и не предприняла должных предосторожностей, что не потрудилась сцепить их коней…

«Нет! – она с силой прикусила щеку. – Себя жалеют только неудачники».

Она найдет принца. Ее задача – его охранять, и она не допустит провала. Она сосредоточилась на дыхании, медленно выдыхая сквозь платок, чтобы унять сердцебиение. Купец и ее телохранитель направлялись на север – возможно, к какому-то укрытию. Если она сумеет определить это направление…

– Айша!

Оклик был едва слышным, но Айша смогла определить, откуда он пришел. Она одновременно ободрилась и расслабилась от облегчения, когда, повернувшись в седле, увидела силуэт принца, машущего издалека. Она махнула в ответ, одним кратким движением давая знать, что видит его.

Принц поднял руку и указал на восток. Айша отклонилась влево, повторяя его движение издалека и одновременно стараясь сократить разделяющее их расстояние. Однако оно оказалось довольно большим, а ветер снова начал усиливаться, поднимая песок, из-за которого ей трудно было понять, находится ли Мазен на расстоянии нескольких миль или всего в считаных шагах. При такой видимости она даже лицо его не могла рассмотреть.

Айша сдержала свою досаду и сосредоточилась на движении. Пусть песок забрался во все складочки ее тела, а каждый вздох был сиплым из-за забившейся в легкие пыли. Пусть ветер распутывает ее платки, а его завывание превращается в шепот, странно похожий на голос…

«Йа Аваша, это хмурое выражение навсегда приклеится к твоему лицу, если ты не улыбнешься!»

Айша напряглась. Ее взгляд невольно скользнул к пятну цвета, оказавшемуся на краю поля зрения. Она резко втянула в себя воздух при виде невозможного: мужчины, стоящего посреди бури и машущего ей с кривой улыбкой на лице.

Но нет – она ошиблась. Никакой бури нет. Есть только ее брат, стоящий на полях Самиша и поддразнивающий ее, зная, что именно так проще всего ее подстегнуть. «Я тебя знаю, милая сестричка. Возражай сколько хочешь, но я-то знаю, что лучше всего на тебя действует дух противоречия».

Чем дольше она смотрела, тем четче становилось лицо брата: угловатые черты, темные глаза, щетина, которая никогда не успевала превратиться в бороду…

В разуме Айши захлопнулась дверца – и ее брат исчез. Она крепче вцепилась в поводья и подумала: «Мертвые не говорят».

Обычно вызванные пустынной жарой галлюцинации легко было отбросить через самоанализ. На этот раз миражи оказались такими же упорными, как и сама буря. Стоило Айше отвернуться от одного, как перед ее взглядом возникал новый. Она видела мать, которая манила ее к себе, сидя под финиковой пальмой и плетя одну из своих корзин. Она видела дядю, отгоняющего пастись отару.

Айша впилась ногтями в ладони с такой силой, что вспорола на них кожу.

– Мертвые не говорят, – пробормотала она себе под нос. – Мертвые не говорят!

– Как странно, что тебе удается заглушить их голоса.

Она стремительно обернулась – и увидела брата, почему-то едущего верхом на коне принца. Нет, не принца. Тот силуэт, который она приняла за Мазена, оказался вовсе не им.

– Ответь мне, убийца: твою совесть успокаивает то, что ты способна заставить свои жертвы замолчать? – Глаза призрака помрачнели вместе с его ухмылкой, а зрачки расплылись по белкам, так что глаза стали угольно-черными. – Как это типично для охотников – считать себя выше смерти!

«Магия джиннов!»