Вор звездной пыли

– Верно. Хотя не могу сказать, что имел с ними дело настолько часто, чтобы говорить наверняка. – Засмеявшись, он положил ошейник себе на колени. – Странно, что Полночный Купец не попыталась у тебя его выкупить.

«Еще как пыталась. И она, и ее телохранитель».

Он поспешно перевел разговор на другое.

– Похоже, ты хорошо знаком с аль-Назари. Часто ведешь с ней дела?

– Я не раз видел Полночного Купца, но никогда ничего у нее не покупал. Предпочитаю не полагаться на непонятную мне магию джиннов.

Мазен выгнул бровь:

– А зачем встречаться с купцом, как не для того, чтобы что-то у него купить?

Ахмед улыбнулся.

– Мне приятно ее общество.

Мазен открыл рот, чтобы что-то сказать. И не сказал ничего. Ахмед засмеялся при виде его растерянности.

– Нет ничего странного в том, что мне нравится проводить с ней время. Лули аль-Назари подобна свече: своей улыбкой она озаряет даже самую темную ночь.

Лули аль-Назари – свеча в ночи? Накануне вечером она не казалась особенно теплой по отношению к Ахмеду. Он просто не желает признавать очевидного?

Ахмед либо не заметил изумления Мазена, либо решил не обращать на него внимания.

– По-моему, мы с ней друг другу прекрасно подходим, – проговорил он с мечтательным видом. – По крайней мере, мне хочется так думать.

Мазен попытался представить себе Лули аль-Назари – неизменную грозовую тучу – стоящей рядом с вечно сияющим Ахмедом бин Валидом. И понял, что хохочет, только когда с лица Ахмеда исчезла улыбка.

– Тебя что-то развеселило, сейиди?

– Ты меня развеселил, Ахмед. Лули аль-Назари – скиталец. Если она с чем-то обручена, то с пустыней.

Лицо Ахмеда отразило нехарактерную для него решимость.

– Ты говоришь так, будто ее знаешь, сейиди, но ведь она для тебя только пешка, средство чего-то достичь.

Мазен изумленно воззрился на собеседника. Как реагировать на такую прямоту? Как на нее реагирует Омар?

– Мои отношения с купцом тебя не касаются. – Ему не пришлось прилагать усилия, чтобы произнести это ледяным тоном. – Как это может быть связано с твоим увлечением?

Ахмед несколько секунд смотрел на него, а потом откинулся на подушки и неспешно выдохнул.

– Никакого. Я просто хотел сказать, что у нее есть другие стороны, которых ты не видишь. Если бы ты о них знал, то не счел бы наши отношения такими уж странными.

Он улыбнулся, но его глаза эта улыбка не затронула.

Наступившее неловкое молчание показало, что у них обоих нет желания продолжать этот разговор. Именно на такой момент Мазен и рассчитывал. Он со вздохом встал и медленно потянулся, делая вид, будто не ждал этого момента с самого своего прихода.

– Пожалуй, я не настроен на такие домашние сцены. – Тут он продемонстрировал улыбку, надеясь, что она достаточно похожа на обычную улыбку Омара. – Благодарю за гостеприимство, но, боюсь, мне пора идти. Надо наметить наш маршрут: уже завтра мы уедем.

Ответная улыбка Ахмеда была натянутой.

– Конечно, сейиди. Но ты ведь сможешь присутствовать вечером на встрече с другими охотниками?

Как оказалось, встречи охотников на джиннов устраивались в Дхиме каждый месяц. Айша объяснила это еще накануне вечером, после того как Ахмед лично их пригласил. Ни Мазену, ни Айше не хотелось, чтобы Мазен туда шел. Мазену – потому что у него не было никакого желания слушать, как охотники хвастаются своими запятнанными кровью руками, а Айше – потому что она сомневалась в его способности убедительно лгать относительно своих окровавленных рук.

Мазен решил ответить неопределенно:

– Если время позволит, приду.

От такого ответа между бровями Ахмеда пролегли морщины. Мазен поежился. «Идиотизм! Разве Омар упустил бы возможность продемонстрировать свою удаль?» Однако отступать было поздно, так что он сделал единственно правильный шаг: сбежал, пока не усугубил свой провал.

28

Айша

Когда Айша с принцем вернулись в таверну «Приют странника», небольшое помещение было набито покупателями с базара и путниками и заполнено звуками чокающихся стаканов и громким смехом. В этом хаосе ей остро захотелось оказаться в тихом и безопасном уединении своей спальни. Сейчас она не имела права расслабляться. Принц и чертова говорящая реликвия были ее постоянной заботой. Она уже задумывалась, не лучше ли было остаться в Мадинне.

Они только переступили порог таверны, как принц застыл на месте. Айша проследила за его взглядом до лестницы, по которой спускалась Лули аль-Назари в своих коричневых одеждах. Лицо у нее было не накрашено, глаза покраснели, словно она не спала. Ее телохранителя видно не было.

Айша посмотрела на принца. Отразившееся на его лице томление было почти неловко видеть. Когда купец подошла ближе, он открыл было рот, словно собираясь что-то сказать, но в итоге только дружелюбно кивнул. Она вышла за дверь, никак не отреагировав на их присутствие. Мазен, похоже, был этим весьма удручен.

Айша пихнула его в бок.

– Твоя влюбленность слишком заметна, сейиди.

Принц покраснел.

– Я не…

Его оправдания ее не интересовали: она уже направилась к лестнице. К тому моменту, когда он ее догнал, Айша успела открыть его комнату запасным ключом и расстелила на постели карту принца Хакима.