Ворчание ездового пса

Наша молодежь не понимает, что айфоны, впариваемые нам, создаются из нашего же газа. Приоритеты поменялись местами. Мы, старики, видевшие воочию мощь Союза, ещё можем в этом разобраться; молодежь, рюкзачки, – нет. Мы задыхались от дымов над заводами, производящими продукт для отечества; молодежь же довольна чистотой экологии. Они растут с телячье–радостным сознанием того, что Россия, мол, – тоже европейская страна и что нам надо стремиться к сиське Запада в будущем, а самим – торговать, потреблять и посредничать.

Сосет же сиську родины–мамы все‑таки Запад. А мы сладостно упиваемся его калом.

Нет, все‑таки, по большому счету, даже бедно жить – но в самодостаточной стране, за железным занавесом, – это лучше, чем быть на побегушках извращённой европейской демократии, в погоне за мифическим богатством. Я вот теперь прямо‑таки склоняюсь к этой мысли. Я и умру с нею.

Если бы меня спросили сейчас, согласен ли был бы я, чтобы вернулся Сталин, отвечу: согласен. Демократия и я – вещи несовместимые. Как ни тяжел был партийный, застойный гнёт, но, попробовав за двадцать с лишним лет той демократии, я бы под него охотно вернулся. Сколько той жизни осталось. Те нравственные издержки социализма – ничто по сравнению с нынешними.

Для меня гораздо ценнее нынешних открывшихся возможностей – прежнее ощущение единого, сплоченного народа, мощного государства, национальной идеи и стабильной жизни. Я в ней всегда приспособлюсь. А те, для кого эти возможности нынче открылись, только грабят и обескровливают страну, которая катится по наклонной плоскости наркотического безумия к полному распаду.

Стоя у развалин любимой моей советской авиации, я горестно вою. И так – везде.

На днях открыл же распрохваленую «Лолиту» Набокова. Боже, какая гадкая мерзость, какая шизофрения. И не говорите мне о свободах – эту книгу надо прятать от подростков. Уважения моего к этому педофилу нет, несмотря на то, что эстеты восхваляют его язык.

Это совсем не то, что, у примеру, говорят о картине «Проселок» Саврасова: грязь – и чистым золотом! Нет! Глядя на полотно Саврасова, возвышаешься душой, становишься благороднее и чище, начинаешь видеть в любом, самом захудалом уголке красоту и величие твоей прекрасной Родины. Читая же «Лолиту», опускаешься в помойные глубины низких инстинктов, как бы о них возвышенно и «чистым золотом» ни вещал извращенец. И если Европа видит в этом обогащение души… то фтоппку Европу!

Набоков был очень рафинированный, утонченный, несчастный, больной человек, с воспалёнными яйцами; они его мучили. Энтомолог–самоучка, он исследовал гениталии бабочек.

Запад, загнивающий, наркотически–педерастический Запад, воспринял шизофреника Набокова на ура.

А теперь мы в России имеем то же самое. Уря, урря! набоковым. И лолит у нас до хера.

Порадовал один из моих старых читателей, ныне пятикурсник Ульяновска. Прислал хорошее, искреннее, умное письмо: рассуждает о своем понимании летного труда, сетует о судьбе школы, которую мы явно теряем, об общей деградации летного персонала.

Естественно, благодарит за тот толчок, которым мои книги заставили его добиваться цели. Выстрадал человек. Видно, что с него будут люди.

Сколько уже я таких писем получил… и счет им потерял.

У меня возникает шизофреническая мысль. То я все трындел о том, что мир ушел вперёд, а мы отстали. А теперь все яснее вырисовывается картина общего загнивания не только нас, но и того, ушедшего вперёд мира. Так что не одни мы в дерьме. А значит, надо на тот мир вообще не оглядываться, а жить как живётся.

Предстоящее двенадцатилетие при ожидаемом президентстве Путина представляется мне тем медленным периодом, когда в стране самопроизвольно будут утрясаться капиталистические отношения, сопровождаемые звоном колокольчиков неких показных реформ. Основой, конечно же, будет труба, которою при моей жизни страна ещё как‑то сможет распоряжаться, держа за спиной проржавевшую насквозь ядерную дубину. Что там дальше за Путиным, я и не загадываю, ибо прожить больше 12 лет вряд ли мне удастся: а в возрасте 80 лет уже все равно.

Мир же, зависящий от нашей трубы, за 12 лет вряд ли сможет собрать силы для решающей битвы с умирающей Россией за нефть и газ. К тому времени, возможно, разработают альтернативные источники энергии. А может, тот мир уже окажется неспособным создать что‑либо более существенное, чем айпод. Мир тупеет, погрязая в потребительстве. Может, и неплохо было бы остановиться в технологическом развитии, потоптаться на месте и осмыслить статус кво.

Но, боюсь, к тому времени народы Земли сильно подсядут на всевозможные реальные и виртуальные наркотики, дающие возможность хоть на время уйти от земных проблем. И Россия, как неблагополучная страна, подсядет сильнее других. Но об этом думать не хочется, это уже после меня.

Спасением для России было бы закрытие железного занавеса. Но и за этим занавесом для реального спасения нации понадобился бы страшной силы государственный террор, куда тому Сталину вместе с Гитлером.

А если идти по демократическому пути… это говорильня твиттеров на куче использованных шприцев.