Воробьевы горы

Зато в людской языки развязались. Тут Константина не щадили.

Саша внимательно и серьезно слушал разговоры дворовых, расспрашивал.

— Знаешь, барин, — сказал ему как-то Василий, — если бы кто из простых смертных столько грехов совершил, его бы живьем в ад упекли, а уж в Сибирь как пить дать умахали. Думаешь, почему в Варшаве сидит, глаз сюда не кажет? Не знаешь?

Саша отрицательно покачал головой.

— Боится, что его, как батюшку Павла Петровича, придушат… — Василий сделал круглые глаза и приложил палец к губам.

Впрочем, о Николае тоже говорили дурно. Он славился грубостью, невежеством, жестокостью. Посмеиваясь, рассказывали о том, как Николай, окончив курс учения, взял два больших гвоздя и заколотил шкаф с книгами — так велика была его ненависть к наукам.

— Мне один солдат сказывал, — говорил Василий, — глаза у него — страсть! Зимние… Как взглянет, словно морозом обдаст. Во какой! Сенатор приехали, — продолжал он, прислушиваясь. — Иди-ка ты, голубчик, наверх, послушай, что дядюшка рассказывать станут. Небось новостей свежих привезли целый ворох!.. Они по клубам да по сенатам ходят, им все ведомо. А ты нам перескажи.

«Почему они так волнуются? — думал Саша, поднимаясь по лестнице. — А разве совсем без царя нельзя?»

Француз Бушо, который ходит учить Сашу, рассказывал ему, как во время французской революции, когда решался вопрос о казни Людовика XVI, один из членов Конвента сказал: «Король может принести пользу только своею смертью».

Людовика казнили, а русский царь умер сам, казалось бы, настало время свободы. Саша хорошо помнил слова Жан-Бон-Сент-Андре, деятеля французского Конвента: «Народ не может быть свободен, пока жив тиран!»

На пороге залы Саша столкнулся со Львом Алексеевичем.

Распространяя приторный запах духов и морозную свежесть, сенатор подошел к ручке Луизы Ивановны и, раздвинув полы сюртука, уселся на стул.

— Наш-то Милорадович каков герой оказался! — проговорил он, обращаясь к брату, и обвел всех торжествующим взглядом: не было для него большего удовольствия, как сообщить необыкновенную новость!

Иван Алексеевич оживился и с любопытством поглядел на сенатора.

— Вскрыли завещание. Покойный император и вправду назначает наследником Николая Павловича… Но, ты знаешь, Николая не любят, особенно среди военных. Он хотел заявить свои права и обратился за поддержкой к генерал-губернатору Петербурга, то есть к нашему Михайле Андреевичу. И что бы ты думал? — Лев Алексеевич бросил на стул туго накрахмаленную салфетку. Глазки Ивана Алексеевича поблескивали лукаво и насмешливо, он предвкушал услышать нечто интересное. — Отказался!

— Отказался? — воскликнула Луиза Ивановна, рука ее дрогнула, и струя из самовара побежала не в чашку, а на поднос. — Как же он решился?

— А вот так и решился. — Лев Алексеевич улыбнулся невестке. — Сами, говорит, ваше высочество, изволите знать, вас не любят!

— Так и сказал?! — Луиза Ивановна даже руками всплеснула.

Вода, булькая, продолжала бежать из крана, и Луиза Ивановна ловким движением закрыла его.

— Именно так.

— Недаром слыли мы вольнодумцами еще при матушке Екатерине, — негромко пробурчал Иван Алексеевич, и Саша с удивлением взглянул на отца: непривычная добрая гордость вдруг прозвучала в его голосе. — А еще говорят, что вольнодумство воспитало в нас сухую мысль, отчужденную от окружающей жизни.

— Но, дорогой братец, нельзя не согласиться, что идеи остались бесплодными в головах вольнодумцев и не обнаружили себя ни в стремлениях, ни даже в нравах… — возразил Лев Алексеевич, критическим взглядом окинув брата, его стеганый халат и шапочку с лиловой кистью.

Иван Алексеевич нахмурился, хотел что-то сказать, но лишь недовольно помотал головой и спорить не стал.

— Что-то станет с Россией?.. — помолчав немного, тревожно спросил он, ни к кому не обращаясь.

— Николаю ничего не оставалось, как присягнуть Константину, — продолжал Лев Алексеевич, — но Константин не хочет вступать на престол: видно, страшится судьбы своего батюшки, которого у него на глазах…

Саша насторожился: дядя в гостиной говорил то же, что Василий в людской.

— Здесь мальчик! — испуганно воскликнула Луиза Ивановна, указав глазами на Сашу.

Лев Алексеевич на мгновенье смешался, замолк, но тут же продолжал непринужденно, словно-бы и не слышал замечания невестки:

— Узнав о завещании государя, Константин, в свою очередь, присягнул Николаю…

— Значит, у нас нонче два царя, а на престол ни один не вступает? — с явной насмешкой спросил Иван Алексеевич. — Узнаю матушку-Россию…

Глава шестнадцатая

СНЕГ ИДЕТ

1

Откуда берется столько снега? Словно прорвало на небе огромный серый мешок, и вот уже который день падают крупные, мягкие, ленивые хлопья. Дворники не успевают убирать снег, он завалил улицы и дворы, площади и бульвары. Как тихо он падает! И все кругом стало тихим и белым.

Саша глядел в окно. Сани бесшумно остановились у подъезда, глухо хлопнула дверь. Снова приехал сенатор. Кто это с ним? Темная шинель ладно облегает высокую фигуру, — Саша всмотрелся: жандармский генерал, граф Комаровский… Видно, привезли какие-то новости.