Воробьевы горы

З а я ц. Ну вот, взошло солнышко красное… Так-то лучше, чем плакать.

Л ю б а ш а. Больше не буду… Может, и верно, все образуется.

З а я ц. Образуется… Эх! Спляшем «Капустку», Любаша, это танец такой у нас заячий. Спляшем, чтоб душа на место встала.

Топ-топ, топ-топ,Кувшин утоп.Часто по воду ходил,Тут и голову сложил.

Слышен шум шагов.

Л ю б а ш а. Что это? Слышишь, Заюшка? (Прислушивается.)

Шум шагов, чьи-то стоны. На полянке появляется  р а н е н ы й  ч е л о в е к; он еле бредет, лице сплошь покрыто повязками.

Р а н е н ы й. Ох… глаза кровавым туманом повиты… Кости переломаны, перебиты… Ой, скажите мне, добрые люди: где мне Любашу найти, дедову внучку?

Л ю б а ш а. Я Любаша.

Р а н е н ы й. Гонцом я к тебе, девушка. От Никиты твоего…

Л ю б а ш а. От Никиты? Что несешь? Горе? Радость?

Р а н е н ы й. Несу я… (Падает.)

Л ю б а ш а. Что с тобой, добрый человек?

Р а н е н ы й. Раны… Раны… Пять дней пробивался… Ой… воды…

Л ю б а ш а. Достану! Все достану тебе… (Вскакивает, хочет бежать.)

Р а н е н ы й. Нет! Нет! Не уходи… Сказать я тебе должен…

З а я ц. Я побегу! Я мигом…

Р а н е н ы й. Скорей… Силы кончаются…

Заяц убегает.

Л ю б а ш а. Скажи: что с Никитой? Не мучь…

Раненый недвижим.

Что с тобой?

Р а н е н ы й. Вот… (С усилием вытаскивает из-за пазухи цветок.) Прислал тебе милый на память…

Л ю б а ш а. А сам он жив?

Р а н е н ы й. Трудов перенес без числа, но жив и о тебе помнит.

Л ю б а ш а. Жив Никитушка?! (Прижимает цветок к губам и вдруг без чувств падает на землю.)

Р а н е н ы й (бросается к ней, вытаскивает у нее из-за пазухи скатерть-самобранку). Спи теперь, красавица, вечно. О свадьбе с милым мечтай… (Срывает с себя повязки. Это — Ухо.) Ха-ха-ха!

С туеском из березовой коры появляется  З а я ц. Увидев Ухо со скатертью и поверженную Любашу, он на мгновение замирает, но тут же бросается к Уху.

З а я ц. Отдай! Отдай! Наше! (Вцепляется в скатерть.)

Борьба.

У х о. В люди хочешь выйти, душонка заячья? Получай человечью долю! (Вонзает в Зайца нож.)

Заяц падает на холм, раскинув лапы.

(Обтирает нож, расстилает скатерть.) Здравствуй, миг желанный. Был я Ухом, слугою последним, имя свое в чужих краях потерял… Теперь все верну — и имя, и отчество… Снова хозяин я! (Лесу.) Здравствуй, сторонка родная!

Словно в ответ, ветер проносится по лесу. Шумят грозно вершины деревьев, нахмурилось небо, разом пожелтели листья от великой скорби.

Ай не признала?.. Сколько лет терпел, все глаза проглядел, часа своего дожидаясь… (Расстилает скатерть.)

Поцарствуем теперь, попируем… Все один съем, ни с кем не поделюсь. Что мне герцог? Я сам себе король!

Шум ветра усиливается. Ветки стучат друг о друга. Кажется, что лес стонет, кричит.

Кто кричит? Девка мертва, не крикнет. Помощи не позовет… Стой, ветер, не шуми по-осеннему… Лето ж нынче… (Оглянулся.) Осень, листья желтые, ветки голые воют, стучат… Пугать хотите — не из пугливых я!.. (Обращается к скатерти.) Скатерть-самобранка, ну-ка!..

Еще более сильный порыв сдувает с деревьев остатки листьев.

Нет, страшно здесь… одному… Куда убежать?

В лесу бушует буря. Черные вершины деревьев раскачиваются все сильнее. Тучи на мгновение расходятся, и в их просвете показывается черная башня с гербом Железного сердца на флаге, возвышающаяся над линией леса.

Туда, туда… К ним… (Спрятав скатерть за пазуху, пускается бежать.)