Воробьевы горы

Л ю б а ш а (обнимая Никиту). Никита… родной ты мой… Витязь храбрый… Вижу, меч тебе по руке — тучу над нами развеял… Желанный ты мой, ладо мое!..

Слышны голоса приближающегося народа. Хор поет «Славу».

Н и к и т а. Вам это слава, Любаша и Василек!

В а с и л е к (смотрит). Народу! Народу! Сюда идут!

Н и к и т а. Как видно, на свадьбу торопятся.

Л ю б а ш а. На свадьбу? На чью же?

Н и к и т а. И сам ума не приложу…

В а с и л е к. А я знаю! Знаю! (Прыгает.) Не обманете!

Показывается народ.

Г о л о с а.

— Свет Любашенька, здравствуй!— Зорька наша ясная, лазоревый цвет!— Слава тебе, Никита, удалец молодой!

— Жить вам с Любашей да радоваться.— На сто лет, без горя, без бед…— Счастье без печали…— Зла бы не встречали…— Честным пирком да за свадебку…

В а с и л е к. Любо! Любо! Наконец пировать время пришло! (Вытаскивает скатерть-самобранку.) Дозволь, Любаша, скажу я слова заветные.

Л ю б а ш а. Скажи, Василек.

В а с и л е к (торжественно, обращаясь к скатерти). Скатерть-самобранка, попотчуй, угости!

Над землей поднимается солнце. Звучит музыка. Скатерть накрывается невиданными яствами. На деревьях показываются плоды. Начинается ликование, идет пир, пляски, хороводы, венчание молодых.

Л ю б а ш а (стоя рядом с Никитой). Спасибо вам, народ честной, за почет, за ласку… Одна печаль на сердце: дедушки с нами нет.

Н и к и т а. А был бы он жив, сказал бы так: «Будьте и впредь хранителями достояния землянского (указывая на скатерть), ибо тверже нет в мире ничего, чем сердце человеческое простое, когда бьется оно до последнего вздоха за родную землю свою».

Х о р.

Сердцу смелому,Сердцу чистому                слава!Золотой поре,

Молодой любви                слава!Земле роднойПоклон земной,                слава!

Торжественный финал.

З а н а в е с

1942—1943

СВАДЬБА

Комедия в шести картинах с прологом

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

К а т я  Е р м а к о в а — телятница колхоза «Новая Ермаковка».

П е л а г е я  Е р м а к о в а  (П а л а г а) — ее мать.

П а н т е л е й  Е р м а к о в — ее дед, старый казак.

И л ь я  К о ш е л ь — председатель колхоза «Новая Ермаковка».

П е т р о  Г а р б у з — табунщик колхоза «Червоная слободка».

М о т ы л и х а — его соседка.

С е м е н  Н е р о в н я — председатель колхоза «Червоная слободка».

М и т р о ф а н  Б е з у г л ы й — перекати-поле, бывший богомаз.

Время действия — 1934—1935 годы.

ПРОЛОГ

Кусты. Слышно бряцание погремушек. На сцене  П е т р о  с уздечкой и ружьем.

Бежит  К а т я.

К а т я. Волк! Волк!

Петро хватает ружье, бежит туда, откуда бежала Катя. Пауза.

П е т р о (выбегая, оглядывается). Никакого волка.

К а т я (выбегая, кричит). Ату его! Эй… струсил, серый… (Петру.)

А ты чего здесь с ружьем путаешься? Слышишь, кричала — волк!

П е т р о. Я и побежал (показывает) туда.

К а т я. От волка? С ружьем? Он там был. (Показывает в противоположную сторону.)

П е т р о. Так вы прямо на волка? А я думал — от него.

К а т я (передразнивая). От него! А теленок?

П е т р о. Так ты… Вы ж безоружная.

К а т я. Говорила председателю: купить ружье и собак завести, — волынит. Вот и налетай с голыми руками. А я такая. Я, если раззадорюсь, и медведя не испугаюсь. Смотри, мускулы какие!

П е т р о (осторожно трогает). Кожа нежная, и пушок на ней.

К а т я (отдергивает руку). А уж это вас не касается!… Пушок! (Встряхивает головой, идет в кусты, останавливается.) Ты из Слободки?

П е т р о. Да.

К а т я. Табунщик?

П е т р о. Да.

К а т я. Комсомолец?

П е т р о. Да.

К а т я. Ты что, среди лошадей говорить разучился? Почему тебя в МТС не видать? Что смотришь на меня раскрыв рот? (Вспоминает.) Пушок… (Хочет идти, останавливается.) Зачем тебе ружье? Ты и стрелять из него, наверное, не умеешь. Дай мне пока его, а жеребцы твои от волка и так отобьются.

Петро растерянно дает. Катя стоит, как будто чего-то выжидает, потом уходит.