Вороний остров

Он взял руку дочери в свою и тихонько пожал. Сначала он хотел скрыть то, что думает на самом деле, за расплывчатыми словами утешения. Ведь она накануне похоронила свою мать. Но он не хотел лгать Габи. Даже сейчас. Поэтому он посмотрел ей в глаза и сказал: «Я поступил на службу в полицию Нью-Йорка в 1983 году и за тридцать шесть лет видел много такого, что вообще не имело никакого смысла. Иногда, когда оказываешься на месте преступления и становишься свидетелем того, что один человек может сделать с другим, это просто в голове не укладывается. Мозг отказывается это воспринимать. В обществе есть ведь не только законы, но и неписаные правила о том, что хорошо и что плохо. Так вот, бывали случаи, когда все эти правила, вот прямо все до одного, были нарушены. Ты просто стоишь и думаешь: „Как такое вообще возможно?“ И тогда тебя гложет червь сомнения, который твердит: „Ты это дело никогда не раскроешь, потому что не можешь думать, как преступник. Не сможешь выдержать отвращение и ужас, потому что ты – обычный человек“».

– То есть ты хочешь сказать, что в жизни нет смысла и то, что происходит, объяснить нельзя?

– Ничего такого я сказать не хочу. Могу только поделиться с тобой тем, чему научился во время службы в полиции. Так вот, жизнь – штука непредсказуемая. Сегодня ты поймал преступника и чувствуешь себя на подъеме, а завтра сталкиваешься с новой жестокостью и терпишь неудачу. Но смысл в том, что нужно просто делать свое дело. Думаю, что за все годы в полиции в целом я проделал довольно-таки приличную работу. Я делал ошибки, но и успехов я тоже добивался. И еще скажу тебе так: хорошее помнится хуже, чем то, что причиняло и причиняет боль. Для меня такие болевые точки – это те дела, которые я не смог раскрыть. Они до сих пор сидят в душе, словно занозы.

А потом Трэвис сказал дочери, что любит ее и всегда будет любить. Эти слова должны были прозвучать обязательно, потому что Трэвис чувствовал, что его рассуждения Габи может приложить к собственным чувствам слишком буквально и корить себя за смерть матери без всякой своей в том вины. Потому что смерть тех, кого мы любим, ранит нас очень сильно и перевешивает те удивительные моменты, которые каждодневно дарит нам жизнь.

И его слова о занозах в душе не были аллегорией.

Он чувствовал острое разочарование от того, что ему пришлось уйти на пенсию раньше, чем он разгадал загадку исчезновения трех человек.

Луизы Мэйсон.

Джонни Мерфи.

Его сестры Ребекки.