Вороны Чернобога

— Сейчас едем по другому адресу. Ты запоминаешь того, кто живёт там, а потом возвращаемся домой. Следующим вечером идём ко второму в дом.

— А третий ворон? — не удержалась Руся. — Ты говорил, что знаешь только микрорайон, где он живёт. Как будем искать?

Он ответил почти равнодушно, но нотки торжества подсказали, что он доволен:

— Трое воронов одного своего найдут легко!

И они выполнили его план. Съездили по второму адресу, нашли тамошнего Зеркальника, из его отражения Руся увидела нужного мужчину. Этот был постарше — даже самого Данияра. Очень широкоскулое лицо, странно сужавшееся к профилю как–то так, что казалось абсолютно замкнутым. Но одно точно роднило его с вороном: та же знакомая хмурость присутствовала и в тяжеловатом, напряжённом лице, и в упрямо склонённой голове, и в постоянно прищуренных тёмных глазах. Только тёмные волосы очень коротки.

Потом приехали домой, точней — поднялись в квартиру Данияра и нашли там бабулю, которая дежурила возле потерпевшего. Бабуля, сидевшая в стареньком кресле, тут же встала, негромко сказала ворону:

— Я там кое–что принесла тебе — поужинай. А мы пошли…

Данияр взглянул на Русю неопределённо: кажется, он не ожидал, что бабуля будет в его квартире: просили–то её время от времени интересоваться потерпевшим. Как и девушка не думала, что придётся сразу уйти. А как же — обговорить в деталях, что было и что будет завтра?

Но все трое вздрогнули, когда с кровати донеслось тревожное:

— Эй, вы кто?! А я… Где я? Как я здесь…

Спасённый ворон резко сел на кровати, сначала испуганно уставившись на тех, кто находился в комнате, а потом — на свои перевязанные руки. Русе показалось, что тёмно–русый парнишка, возможно, её ровесник: щупловат на вид. Хотя… Несмотря на общую худосочность и первый испуг, выглядел он довольно решительным… Данияр же как–то смущённо взглянул на Русю. Та, смутно припомнив, что однажды вроде как пообещала ему знакомиться с новичками, обошла его и бабулю и встала перед вороном.

— Привет, меня зовут Руся. Ты Митя?

— Ну, Митя, — насторожённо ответил парнишка.

— Ты помнишь, что с тобой было? Ну, того мужика, который на тебя накинулся?

— Помню.

— Ну вот! Мы те, которые спасли тебя от него!

По впечатлениям Руси, парнишка посмотрел на неё и на остальных не как на спасителей, а как на психов. А потом неуверенно спросил:

— И… что?

— Это — Данияр, — решительно сказала девушка, кивнув на старшего ворона. — Это он тебя выручил, а потом… Мы не знали, где ты живёшь, а ты был без сознания, и нам пришлось привезти тебя к нему домой. А это — моя бабушка, она тебя перевязала. Хочешь — мы тебя обратно отвезём? Ну, туда, где ты живёшь? Домой?

Полуоткрытый рот мгновенно захлопнулся, а парнишка угрюмо ссутулился, уперев локти в колени. Потом зыркнул на Данияра, потом ещё более встревоженно нахмурился и выпрямился, словно осенённый какой–то идеей.

— А откуда вы… знаете, что я Митя?

— Вы тут поговорите меж собой, — с неуловимой насмешкой сказала бабуля, — а я, пожалуй, спать пойду. Руся, у тебя ключи есть?

— Есть, — ответила девушка, которую только что от этой насмешки тоже осенило: вот почему Данияр побаивался, что придётся самому знакомиться с воронами–новичками! Это же очень трудно — объяснить, кто они! Скажи человеку, что перед ним ворон и посредница между человечеством и нечистью, а то и нежитью, да он в лучшем случае у виска пальцем покрутит! А потом ведь человеку прямо в лоб надо сказать, что и он — тоже из этих, из воронов. Ужас…

Бабуля ещё раз уже с сочувствием посмотрела на Данияра и ушла.

А тот откашлялся — явно от неловкости, и спросил Митю:

— Ты… пить или есть хочешь?

— Хочу, — неожиданно ответил парнишка.

Данияр и Руся помогли ему встать на ноги — он только охнул, когда выпрямился и попытался шагнуть. На кухне было так же пусто, как и в комнате. Но на столе высились несколько кастрюль со знакомыми Русе полотенцами. Она обрадовалась: наверное, бабуля тоже предполагала, что в этом доме могут оголодать после ночных приключений!

Парня усадили на стул, и, бросив взгляд на кастрюльки, которые явили своё нутропосле снятых Русей полотенец, Данияр быстро поставил чайник на газовую плиту… Митя сидел всё так же, сгорбившись и цепко посматривая кругом.

Руся заметила, что лицо старшего ворона постепенно оживляется, скованность его пропадает, как будто он постепенно начинает понимать, что делать далее.

Перед Митей поставили чашку с чаем и тарелку с пирожками. Когда тот, с трудом удерживая жадность, уплёл несколько довольно больших пирожков, запивая их чаем, Данияр вкрадчиво спросил его:

— Снились ли тебе когда–нибудь сны, в которых ты летал по ночам в чёрном лесу?

Митя замер, хмуро глядя на него, а потом чуть не матом заносчиво ответил в том смысле, что не фиг некоторым слишком бойким товарищам лезть не в своё дело.

— А мне снились. И снятся, — уже совершенно спокойно сказал на эту тираду Данияр. — И сейчас я летаю по ночному лесу в поисках людей, у которых глаза светятся красным. И от которых воняет падалью. И убиваю их.