Восход над деревом гинкго

Некоторое время Сацуки недовольно молчала, испепеляя Макото взглядом, но потом всё же продолжила:

– Дело в том, что во всей Хиношиме только один храм имеет право обращаться к Великому Дракону. Поэтому искать его не нужно. Если Ханзо вырос в этом храме, то монахи должны знать, откуда он появился, или должны быть какие-то записи. Мы заглянем туда и обо всём их расспросим.

– Опять монахи, – тяжело вздохнул Макото. – Почему это всегда монахи?

– Ты о чём?

– Да так. – Макото ткнул себя в повязку на глазу. – Я тут лишился глаза из-за того, что вовремя не поверил в сказочку про монахов. Итак, когда ты говоришь «мы заглянем» в храм, ты имеешь в виду ёкая, демона-предателя-короны и принцессу, на которую охотится её собственный брат?

Сацуки вскинула брови:

– У тебя есть мысли получше? Будем терять время и ждать возвращения Мико и Кёко?

Макото закрыл глаз и устало потёр пальцами переносицу.

– На что я подписался… Что ж, пойдём. Эта женщина мне первому оторвёт голову, если Райдэн… если с ним что-то случится, а мы даже не почесались.

– Вот и замечательно! – Сацуки хлопнула в ладоши, явно захваченная предстоящим приключением. – Глядишь, сбегаем в Бездну и обернёмся с этим волшебным металлом к их возвращению!

– Что-то я сомневаюсь, – ухмыльнулся Макото и направился к выходу. – Собирайте вещи. Я скажу Такае, чтобы приглядел за Райдэном, пока нас не будет. А то мне не по себе, когда в одном доме с ним торчат злобный цуру и явно двинутая на всю голову ведьма.

Глава 24. Два – это к драке

Мико пришла в себя от боли в спине. Поясницу ломило, а правую руку Мико не чувствовала. Попробовала пошевелиться – больнее не стало, а рука просто затекла, неудачно подвёрнутая под спину. Сбоку что-то закопошилось, Мико повернула голову и чуть не закричала – над Кёко, которая всё ещё лежала без сознания, навис огромный серый краб высотой с крупную лошадь. Он дёргал клешнёй её косу и шевелил глазами-каплями, будто примеряясь, какую часть тела откусить первой. Вокруг лежали всё те же гигантские кости и кости поменьше, явно принадлежавшие каким-то животным. Оказалось, дно пещеры глубже, чем Мико предполагала. Из-за тазовой кости размером с дом выскочил Ицуки, стуча друг о друга двумя черепами – судя по виду, человеческими.

Краб испуганно отпрянул от своей добычи и вскинул клешни, готовый защищаться. Мико встала, чтобы подбежать к Кёко, но замерла, заметив, что среди костей прячутся десятки таких же крабов – серых, с поросшими шипами панцирями и клешнями. Пока они опасались приближаться, но кто знает, возможно, это только вопрос времени. Ицуки показал что-то Мико, но руки были заняты черепами, и она ничего не поняла. Хотя, будь руки у него свободны, ситуация вряд ли бы изменилась. Мико подбежала к Кёко, спотыкаясь о кости и камни, и осторожно осмотрела её тело. На щеке краснела широкая ссадина, а на затылке нашлась довольно неприятного вида рана. Кровь пропитала волосы и медленно капала на пол.

Ицуки снова постучал черепами, и крабы юркнули обратно за кости, из-за которых выглядывали.

– Ицуки, что… – начала было Мико, но Ицуки приложил палец к губам.

Вдалеке что-то затрещало и послышался рык, от которого завибрировала земля. Крабы присели, закрываясь клешнями. Точно! Гигантский скелет обезьяны! Похоже, он всё ещё их искал. Ицуки вручил черепа ничего не понимающей Мико и, торопливо «сказав» что-то, запрыгнул на ближайшую кость, с неё на следующую, явно намереваясь уйти.

– Эй, ты куда? – шёпотом зашипела Мико. – Ицуки!