Восходящая Тень

На Ранда обрушивались удары молота Силы, которые могли бы сровнять с землей горы, он отбивал выпады пламенных клинков, что могли бы пронзить само сердце земли. Невидимые клещи впивались в самую его душу, стремясь вырвать разум из тела. Каждая капелька Силы, которую Ранд мог почерпнуть, шла на отражение этих яростных атак; любая из них могла совершенно уничтожить его – в этом он был уверен. Они боролись, до предела напрягая мускулы, а земля под ними ходила ходуном, швыряя сражавшихся из стороны в сторону. Ранд неотчетливо, словно звуки доносились откуда-то издалека, слышал чудовищный грохот, казавшийся какой-то странной, немыслимой музыкой. Стеклянные колонны в сердце Руидина дрожали и вибрировали. Но Ранд не думал об этом.

Сейчас сказывалось все – и долгие бессонные ночи, и отчаянный бег по нескончаемой лестнице вдогонку за Отрекшимся. Ранд безмерно устал и держался лишь потому, что, замкнувшись в пустоту, не осознавал, насколько измотан. Он был близок к поражению. Подскакивая на трясущейся земле, он понимал, что уже даже не пытается вырвать тер’ангриал у Асмодиана, потому что не может. Сил едва хватало, чтобы не выпустить его самому. Даже если Ранд сумеет удержать пальцы на каменной статуэтке, его может смести потоком Силы, грозящим вырваться из-под контроля. Тогда Ранд тоже будет уничтожен. Он больше не мог вытянуть через тер’ангриал еще хоть капельку Силы – Ранд с Асмодианом поровну разделили ту мощь, что позволяет зачерпнуть са’ангриал в Кайриэне. Отрекшийся тяжело дышал и хрипел Ранду в лицо; пот градом катился по лбу Асмодиана, струился по его щекам. Он тоже устал, но, наверное, не столь безмерно.

Сотрясение земли на миг зашвырнуло Ранда поверх Асмодиана, и столь же быстро после нового толчка юноша оказался под ним. Однако в этот краткий момент Ранд почувствовал, как что-то вдавилось в его тело – будто между ним и Отрекшимся оказался камень. Ранд вспомнил про ангриал. Маленькая резная фигурка толстячка с мечом, так и оставшаяся у него за поясом. Вещь ничтожная в сравнении с могучим кайриэнским са’ангриалом. Все равно что чаша воды рядом с огромной рекой – или океаном. Ранд даже не знал, может ли он прибегнуть к помощи этой фигурки, оставаясь связанным с са’ангриалом. А если даже и сможет?.. Асмодиан оскалил зубы. Это была не гримаса отчаяния, а нечто вроде усталой улыбки. Отрекшийся считал, что побеждает он, и, возможно, так оно и было. Пальцы Ранда, сжимавшие тер’ангриал, дрожали, слабели. Даже оставаясь связанным с могучим са’ангриалом, он с огромным трудом цеплялся за саидин.

Сейчас странная паутина черных нитей, окружавших Асмодиана, не была видна, но, даже пребывая в пустоте, Ранд отчетливо мог представить ее мысленно, расположить вокруг Отрекшегося. Тэм научил его использовать погружение в ничто как подспорье в стрельбе из лука – стрелок, лук, стрела и мишень становились единым целым. Ранд сосредоточился на воображаемых черных нитях, слился с ними воедино. Он мельком заметил, как озабоченно нахмурился Асмодиан. Должно быть, Отрекшегося удивило, почему в столь отчаянный момент лицо Ранда сделалось спокойным. Полное спокойствие – вот что необходимо, чтобы, отпуская стрелу, без промаха поразить цель. Ранд потянулся к Источнику через маленький ангриал, и в него потекла еще Сила. Но ликовать не приходилось. Это был крохотный ручеек в сравнении с тем, что он черпал через са’ангриал, однако его оказалось достаточно, чтобы нанести последний удар, действительно последний, ибо на другой Ранда бы уже не хватило. Он сформировал из этой струйки меч Силы, меч Света и, един с мечом, един с воображаемыми черными нитями, нанес удар.

Глаза Асмодиана широко раскрылись, обнажая бездонные глубины ужаса. Отрекшийся отчаянно завопил, задрожал и на миг словно бы раздвоился. Затем две трепещущие фигуры опять слились воедино, и Асмодиан повалился навзничь, бессильно раскинув руки по сторонам. Красный кафтан был теперь грязен и изодран; грудь высоко вздымалась. В темных глазах, уставившихся в никуда, застыли горечь и страх.

Нанеся этот поразивший Отрекшегося удар, Ранд не смог больше удерживать саидин, и Сила оставила его. Прижимая к груди тер’ангриал, он откатился от Асмодиана и попытался привстать на колени. Это было все равно что взобраться на крутую гору. Он свернулся калачиком, обнимая фигурку мужчины, держащего хрустальную сферу.

Земля больше не дрожала. Приглядевшись, Ранд увидел, что стеклянные колонны устояли, и порадовался – разрушить их означало бы предать забвению саму историю айильцев. Но вот Авендесора, три тысячелетия жившая и в легендах, и наяву… Авендесора пылала, как факел. Что же до всего остального в Руидине…