Воскреснуть, чтобы снова умереть

— Не суть, — перебил его Иво. Он так и не сел на предложенное кресло, остался стоять у двери. — Вы отлично зарабатывали, не так ли? Неужели все деньги профукали? Не поверю.

— Воля ваша. Но я действительно беден. Что имел на счетах, давно потратил. У меня остались только квартира и машина в Питере.

— Почему не возвращаетесь туда?

Хотелось ответить: «Не твое собачье дело!» — но Боря сдержался.

— Есть причины, — буркнул он. О них он не рассказывал даже Владлену. Тот понимал, что у Бори какие-то неприятности на родине, но с расспросами не лез.

— Все, я не могу тут больше находиться! — выдохнул Иво. — Стены давят… И воняет жутко! Чем, не пойму.

Боря пожал плечами. Он не замечал никаких неприятных запахов. На улице да, чем только не воняло, а тут, в кондиционированном помещении с наглухо закрытым окном, лишь немного сыростью, но больше «черным» бальзамом, который даже парализованные конечности может восстанавливать. Чудо-вещь специфически пахла. По мнению Бори — приятно. Но кто-то так не считал.

— Есть поблизости какое-нибудь приличное заведение, где подают кофе? — спросил Иво. — Желательно европейское.

— «Старбакс» в пяти минутах ходьбы.

— Пойдемте туда, нужно поговорить.

Боря не стал возражать. Сунув ноги в сланцы и взяв ключ, он собрался покинуть комнату, но Иво остановил его:

— Возьмите с собой телефон, он может понадобиться.

О том, что отец Витаса, приехавший в Таиланд за телом сына, хочет с ним встретиться, Боря узнал от Владлена. Тот еще спросил, когда Марков сможет?

— Никогда, — ответил на это он. — Не собираюсь я беседовать со скорбящими родственниками!

— Старик в адеквате. Поговори с ним, тебе что, трудно?

— Да.

— Борь, не капризничай…

— Скажи, что я уехал из города.

— Поздно. Я уже сообщил ему твой адрес. Но ты, прежде чем сбегать, подумай вот о чем: Густавсен-старший прилетел сюда частным бортом, значит, он настоящий богач и может быть тебе полезен. Я ему уже помогаю с документами, и мне за это хорошо платят. Не упусти шанс заработать и ты.

Боря решил прислушаться к совету Владлена и дождаться старика. И вот теперь они идут в кофейню разговаривать.

— Ты обнаружил тело моего сына? — спросил Иво после того, как они уселись за столик. По пути он с Борей говорил о климате, который ему не понравился, спрашивал, всегда ли так душно. На «ты» он перешел без разрешения, но Боре так было даже удобнее общаться.

— Вам разве в полиции не сказали о том, что я, как и еще два человека, свидетели…

Ему не дали закончить предложение:

— Официальная версия мне известна, — перебил его Иво. — Вы сговорились и дали одинаковые показания, чтобы смерть Витаса признали несчастным случаем.

— С чего вы взяли?

— Он никогда не занимался гимнастикой. Тем более ушу.

— Нам показалось, что он ею занимался…

— Вы нашли его мертвым и, чтобы расследование свелось к минимуму, придумали историю с зарядкой и падением. Этому у меня нет доказательств, но я знаю точно — моего сына убили. Нужно выяснить, кто, — Иво пристально посмотрел на Бориса. Глаза не разъехались, но тот, что косил, чуть выкатился. Марков понял, что он не от рождения такой, а после тяжелой травмы. Где-то под густыми волосами старика должен быть шрам. — Я повторю свой вопрос: это ты обнаружил тело?

Боря кивнул.

— А кто подкинул идею с зарядкой?

— Думаете, это сделал убийца?

— Если не ты, то да.

— Почему не я?

— Ты единственный вне подозрений.

— Почему?

— На крыше отеля была камера. Направлена на противоположный берег реки, где стоянка лодок. Ты попадал в нее все время, пока лежал в гамаке. Я проверил, ты ни разу не встал, только ворочался, а один раз вскочил. Приснилось что-то?

Да, крик!

ПОЩАДИ…

— Камера писала без звука? — на всякий случай спросил Боря.

Старик встрепенулся:

— Ты что-то слышал?

— Только птиц, — ответил тот. Если не уверен, лучше промолчать. — Но если б камера со звуком писала, можно было бы убрать их голоса.

— Нет, она допотопная. Так кто первым сказал про зарядку?

— Девочка-подросток. Совершенно безобидная. Еще и крохотного росточка, она не справилась бы с Витасом.

Иво достал из кармана брюк сложенный вчетверо лист. Пока разворачивал, Марков более детально его рассматривал. Артритные руки, гладкое лицо с косящими глазами, густые волосы — это все он уже отмечал. Сейчас пришла пора не очевидного. Одет, как и сын, с претензией, но, как ни странно, менее консервативно. К примеру, ремень на штанах не тисненой кожи и черного цвета, а плетеный и оранжевый. На мочках ушей точки. Это заросли дырки. На предплечье качественно выполненная татуировка. Целиком ее не увидеть из-за рукава футболки поло, но край, что выглядывает, прорисован и пробит великолепно. Это не старая школа, а новая — тату не больше пяти лет. Выходит, Иво набил ее в шестьдесят. Да он рокер!

— Это список тех, кто ездил на экскурсию, — начал Иво, выложив расправленный листок перед Борей. — Мне дал его Владлен. Я думал, в нем будут паспортные данные, и очень удивился, что вы спросили лишь имена и фамилии.

— Фамилии мы тоже не спрашивали. Кто захотел, тот указал. Таких всего двое, как я посмотрю. Один из них ваш сын.

— А второй?