Воскреснуть, чтобы снова умереть

— Кто? Я в вашем старперском сленге не разбираюсь.

— Я знаю, что ты приходила в домик на холме в ТУ ночь, чтобы продать Витасу свою девственность за пятьдесят тысяч евро.

— Ничего подобного! — Она вспыхнула. Краснота залила не только щеки, но и шею. Сейчас Стефания выглядела не очень красиво, но крайне молодо. Как школьница.

— Есть свидетели. Так что сядь, девочка, успокойся и для собственного блага все расскажи мне.

— Не собиралась я продаваться! — выкрикнула она и рванула руку. Плевать на то, что на ней через три минуты нальются синяки и не будут проходить неделю. — Даже отдаваться! Я думала, у нас серьезные отношения назревают. Ждала предложения руки и сердца, а не этой… гадости!

И зарыдала.

* * *

Марков смотрел на девушку с недоумением. Она не играла (не получилось бы у Стефании это!), что никак не вязалось с тем представлением, которое он составил о ней и о ситуации в целом.

— Никакая я не бледи, — рыдала она. — Почему все со мной таааак?

Пришлось обнимать девчонку, успокаивать. Потом давать питьевую воду, салфетку, конфетку мятную. Когда истерика закончилась, Борис попросил рассказать ему все. Стефания больше не сопротивлялась:

— Мы познакомились с Витасом в Сети. Долго общались, узнавали друг друга. Я считала его своим женихом, но родителям представлять опасалась.

— Почему?

— Он мне в отцы годился, это раз. Иностранец, два. Три: по мнению мамы с папой, взрослые дяденьки из Европы в интернете ищут таких наивных дур, как я, чтобы их совратить.

— В принципе, они правы, как оказалось.

— Поэтому я и представила им как своего жениха Эда.

— Воспользовалась парнем, — укорил ее Борис.

— А он мной: представил дружкам как свою девушку, чтоб они от зависти позеленели, — не дала Маркову пробудить в себе чувство вины Стефания. — И у него был шанс со мной. Сам его упустил.

— Об этом позже. Давай о том вечере. Ночи, если точнее. Ты пришла в домик, Витас тебя встретил и?…

— Повел себя, как похотливая скотина, и я не понимаю, почему. Мы не обсуждали с ним секс вообще! Единственное, что он узнал, так это о моей девственности. И о моем намерении сохранить ее до первой брачной ночи.

— Витас предлагал тебе деньги?

— Да. Пятьдесят тысяч.

— Показывал их?

— Собирался, в ящик комода полез, но я оскорбилась и ушла. А потом полночи проплакала. А этот козел… даже не извинился!

— У него уважительная причина: он умер.

— Не сразу же! Через несколько часов! Витас должен был догнать меня, прощения попросить, а он… а он остался в комнате, чтобы набухиваться.

— Тебе его совсем не жаль, так ведь?

Она не ответила. Отвернулась, но Боря успел заметить, как сверкнули ее глаза. В них — ТАК ЕМУ И НАДО!

— У тебя был второй аккаунт в Сети? — задал другой вопрос Боря. Тот, на который точно получит ответ.

— Да, тот, что для родителей.

— А не для них? И не для богатых женихов третий?

— Нет.

— Уверена? Может, заводила да забросила? Или его взломали? — Стефания покачала головой. — От твоего имени кто-то писал Витасу. Он договорился о продаже девственности. Густавсен согласился именно на это, а не на женитьбу.

— Но он же писал мне, что любит и хочет быть со мной до старости.

— Играл в игру, которую, как он решил, ты сама затеяла. И вот теперь вопрос: кто мог выступать от твоего имени? Этот человек имел доступ к твоему телефону или компьютеру.

— Подозревать родителей глупо. Деда тем более, он с кнопочным телефоном ходит. Подружки-завистницы? Но я храню от них все подробности личной жизни — могут проболтаться родакам и подставить меня. Отвергнутые поклонники? Тоже нет. Был один, Эд, и тот сам меня отшил… — Стефания резко захлопнула свой прелестный ротик, поджала его. Только теперь Боря заметил, что она похожа на Палыча. Он тоже собирает губы в трубочку, когда погружается в думы. Только у него они уже сухие и морщинистые. — А это не он? — спросила Стефания у Маркова после паузы. — Не Эдик все затеял? Он доступ к аккаунтам и дистанционно получить может, наверное? Гений же.

— Я в этом не разбираюсь, а в людях — да. Не он это.

— Больше некому.

— Зачем ему это?

— Чтобы устроить мне проверку. Продамся я за полтинник или нет.

— Ты не продалась, но он тебя все равно, как ты сама выразилась, отшил. И где же логика?

Стефания не знала, что ответить. Она вообще выглядела потерянной. Ей больше всего хотелось остаться одной, выдохнуть. Но Марков не доставил ей такой радости.

— Ты знала, что в Паттайю прилетел отец Витаса? — спросил он у Стефании, что достала из холодильника бутылочку лимонада. Борису попить она не предложила, а он не отказался бы от кислой газировки.

— Нет, откуда?

— Может, дед говорил?

— Палыч со мной мало общается. А покойного Витаса и его родственников не вспоминает вовсе. Ему до своих дела нет, а до чужих подавно.

— Убили его сегодня.

— Кого? — Стеф моргнула. — Отца Витаса? — и добавила равнодушно: — Какой кошмар!

— Это сделал тот же, кто расправился с его сыном…

— Три проститутки это сделали, — послышался громовой голос из прихожей. — Ради денег. Задержали их!