Воспитай в себе мужество! Месячная программа на пути к идеальному телу и тотальной самодисциплине

– Вероятно, именно то, что вы, ребята, положили в основу своих спартанских гонок, – отвечал Прессфилд. – Она стала выражением воинского кредо спартанцев, их концепции солдатской чести. А в нашу эпоху… все эти мутные войны, в которых мы участвуем – я знаю, о чем говорю, потому что получаю миллион писем и email’ов от ребят, оказавшихся по уши в дерьме, – все это кажется непонятной серой зоной, где кто-то с кем-то зачем-то воюет. Неясно, кто плохие парни, а кто хорошие. Поэтому эта история из Древнего мира и находит у них отклик, полагаю.

– Люди сейчас растеряны, – согласился я, – и неважно, работают ли они в офисе или попросту не находят себе места в жизни, сбились с пути, испытывают проблемы с лишним весом, со здоровьем – причины могут быть какими угодно, но вот у них появляется новое самосознание. Я спартанец! И могу быть здоровым, могу усердно тренироваться. Человек больше не бредет по жизни, словно сомнамбула.

– Чем сложнее задача, тем больше ты получаешь от ее решения, не так ли? Этот подход кажется контринтуитивным, ведь зачем человеку надо преодолевать все эти препятствия на трассе? Но, как ты там говоришь, ты все поймешь у финишной черты, да? Тогда и узнаешь.

Глава третья

АГОГЭ 2.0

Мы на многое не отваживаемся не потому, что оно трудно; оно трудно именно потому, что мы на него не отваживаемся.

Сенека

Хруп.

Один снегоступ перед другим.

Хруп.

Шаг за шагом, шаг за шагом.

Хруп.

И так сто миль.

Это было безумие: 3125 миль в гору; перепад высот 1000 футов; 3125 миль с горы; 16 раз. Наказание, выдуманное самими богами: Сизиф в снегах.

Сизиф был древнегреческим царем, известным своим вероломством, и Зевс придумал для него жестокую кару, которая должна была быть мучительной не только для его тела, но и для его разума. Сизиф должен был толкать тяжелый валун к вершине крутого холма, но всякий раз, когда он почти добирался до вершины, камень скатывался вниз. И так – снова и снова, целую вечность.

Невыносимая, доводящая до безумия задача, выполнить которую попросту невозможно – Джейсон Джаксетич теперь понимает, каково это. Но Сизиф хотя бы знал, за что его наказывают, и у него не было выбора, он мог только продолжать. Джейсон же толком не понимал, за что наказывает самого себя; вдобавок его терзало еще и то, что он был волен бросить всю эту затею прямо сейчас. Ад заледенел, и Джейсон находился в этом аду.

Как он вообще оказался в Питтсфилде, Вермонт? Сто миль на снегоступах – у Джейсона было много времени на раздумья.

Предыдущий год выдался тяжелым. Надежда стать элитным триатлонистом рухнула, когда Джейсон сломал бедро на последней тренировке перед Ironman Кентукки. Ему, тренировавшемуся всю жизнь ради того, чтобы сделать этот шаг, было тяжело проснуться и осознать, что его сезону – а быть может, и всей карьере – пришел конец. Теперь Джейсон не мог бегать и поэтому сбежал в другую часть света. Он вел монашеский, спартанский образ жизни в отдаленном буше в Свазиленде, крошечной стране в южной части Африки. Домом ему служила небольшая хижина с бетонным полом. Он качал воду вручную и возил ее домой на тачке. Это был период, когда он собирался с силами, искал новую опору в жизни, менял мировоззрение.

И Джейсону это удалось. Все получилось.

Когда Джейсон вернулся, он сошел с самолета в международном аэропорту Ньюарка с вернувшимся ощущением цели. Но в придачу он потерял важную часть своей идентичности: свой паспорт. Стюардесса не разрешила ему вернуться в самолет, чтобы забрать его, и сама сходила и принесла документ. Сунув его в карман, он пошел прочь. Позже, открыв паспорт, Джейсон увидел физиономию незнакомого человека, похожего на питбуля, который, должно быть, забыл свой паспорт в том же самолете.

В паспорте было имя: Джозеф Де Сена.

Джейсон приехал домой и попытался меня разыскать. Вбил мое имя в Google. Выпали результаты гонок. Для него как для спортсмена-марафонца это было резюме – и неплохое. «Твою мать, этот мужик просто маньяк. Мы даже бегали с ним вместе на нескольких соревнованиях». Джейсон нашел новостную статью с упоминанием Питтсфилда, набрал номер местного магазина и получил мой электронный адрес. Он вернул мне паспорт в моем офисе на Мэдисон-авеню, а взамен получил судьбоносное приглашение провести уик-энд в Питтсфилде.

Стояла осень 2010 года, и проект Spartan Race только-только стартовал. Джейсон узнал о нарождающемся движении. Я предложил ему ночевать в амбаре. Амбар станет его спальней, офисом и спортзалом – его замком и храмом, его стезей и паспортом. Несколько недель спустя Джейсон упаковал в машину все свои земные пожитки, приехал в Питтсфилд, поселился в амбаре и приступил к работе в Spartan Race.