Воспитай в себе мужество! Месячная программа на пути к идеальному телу и тотальной самодисциплине

Джейсон был не первым, кого судьба привела в Питтсфилд, и он не станет последним. Мэтт Баатц, изучавший английский в местном университете, прожил в амбаре год. Баатц не слишком распространялся об этом, но он был легендой: практически в одиночку он соорудил пятьдесят миль троп в Вермонте и поддерживал их в надлежащем состоянии. Он словно скульптор поработал над горой своей лопатой.

Все присутствующие радушно встретили Джейсона, но здесь много кто бывает наездами. Большинство пилигримов, ищущих в Питтсфилде место для постоянного проживания, не выдерживают тут больше одного дня. Слишком трудно, слишком уединенно, слишком непредсказуемо, слишком безумно. Джейсон испытал невыразимое словами ощущение того, что если он хочет задержаться здесь дольше, чем на месяц или два, то должен пройти серьезное испытание – обряд посвящения.

Тогда Джейсон записался на Peak Snowshoe Marathon (горный марафон на снегоступах); при этом он еще ни разу в жизни не надевал снегоступы. Всего за сутки то, что должно было быть впечатляющим марафоном, превратилось в безумный ультрамарафон: сто миль ровно. Джейсон не был новичком в спорте. Он пробегал 36 миль. Крутил педали четыре сотни миль. Финишировал в нескольких соревнованиях Ironman, в том числе на чемпионате мира Ironman, проходившем в 2006 году. Ничто из этого и близко не подготовило его к стомильному марафону на снегоступах. Теперь нужно было начать тренироваться по-новому.

Первый рабочий день Джейсона в Spartan Race начался рано. Он проснулся в 5 утра, чтобы несколько часов посвятить офисной работе – в амбаре, разумеется, – после чего у него оставалось время на тренировку. После завтрака в местном магазине в 10 утра он взялся за дело. Первой его задачей была переноска кучи дров. Он держал высокий темп и целый час поддерживал уровень сердечных сокращений на отметке 145 ударов в минуту. Затем нагрузил рюкзак тридцатью фунтами дров, пристегнул снегоступы и поднялся на вершину горы. Свалил на вершине дрова, бегом спустился вниз, наполнил рюкзак и снова пошел вверх. Так он провел два часа и пятнадцать минут. Затем отправился на недолгую, на полчаса, пробежку по дороге, причем тащил на себе снегоступы с принадлежностями. После этой тренировки, длившейся три часа сорок пять минут, Джейсон вернулся к работе.

Это было точно нарезка кадров из «Рокки IV», которую прокручивали снова и снова, причем Джейсон теперь сыграл обе роли. Раньше он был Русским – занимался гиперспециализированными тренировками на высокотехнологичном оборудовании в контролируемых условиях, облаченный в самую современную экипировку. Теперь он был Рокки – отрабатывал функциональные движения при помощи примитивных инструментов в суровых, нестабильных условиях. Жил в амбаре, колол дрова, таскал бревна по снегу и отрастил бороду (которая обрастала сосульками во время долгих тренировочных дней).

ЭТО БЫЛ ПЕРИОД, КОГДА ОН СОБИРАЛСЯ С СИЛАМИ, ИСКАЛ НОВУЮ ОПОРУ В ЖИЗНИ, МЕНЯЛ МИРОВОЗЗРЕНИЕ.

Время пролетело быстро, и наступила пора гонки. Прибыли толпы спортсменов. Весь город высыпал на улицы. Его даже приехала поддержать его девушка. Он был готов – или думал, что готов.

Во время столь продолжительного испытания мысли тоже отправляются в путешествие. Первая петля показалась легкой, ведь у Джейсона уже не было рюкзака в 40 фунтов весом. Спустя два часа после старта его мысли обратились к простой радости горячего душа – хотелось не столько приятных физических ощущений, сколько смыть запах собственного пота и растопить иней, наросший на бровях.

На 13-й миле (прошло чуть больше четырех часов) он по-прежнему чувствовал себя довольно неплохо. Следующие четыре петли оказались чрезвычайно трудными – более трудными, чем то, что может выдержать большинство людей, – но Джейсон и подобные ему ультрамарафонцы уже проходили через такое психически и физически.

К 43-й миле Джейсон ступил на неизведанную доселе территорию. Его легкие, казалось, были забиты, отчего ему было трудно дышать, коленки подгибались, и он понемногу утрачивал моторные навыки. Он зашел в сарай и ненадолго вздремнул.

К 50-й миле Джейсон понял, что абсолютно выдохся. Стоя почти у самой вершины горы, он почувствовал, насколько наивной была его уверенность в себе.

К 60-й миле Джейсон осознал, что участвовать в гонке в присутствии любимого человека – ошибка, если только этот человек не врач «Скорой помощи» или не такой же участник приключенческих гонок. Ущерб, наносимый вами собственному организму, слишком велик, чтобы ваши близкие могли оказывать вам поддержку, которая так нужна для победы. Они будут просить вас остановиться. Будут плакать и взывать к здравому смыслу. Но в том, чтобы бежать сто миль на снегоступах, нет ничего разумного в принципе.