Воспоминания об Илье Эренбурге

Верность чему? Там, вначале, в открывающем книжку стихотворении, было перечислено: "верность хлебу и верность ножу", "верность смерти и верность обидам", "верность сердцу и верность судьбе", но все это для меня казалось не совсем ясным до тех пор, пока я не перечел эту великолепную книгу через несколько месяцев и не понял в свете разразившихся событий, что эта верность есть не что иное, как верность своему авторскому, эренбурговскому, необманывающему ощущению грядущего.

В самом деле, что такое художественное творчество, поэзия? Не есть ли это стремление открыть то, что скрыто в тебе и в других, скрыто во времени часто не кем иным, как самим Временем? Не есть ли это стремление заглянуть в себя, чтобы увидеть окружающих, заглянуть в душу иноземца, чтобы понять, чем он от тебя отличается и чем на тебя похож (вот откуда потребность переводить!)? Не есть ли это потребность заглянуть в прошлое, чтобы понять, что надо делать в настоящем?

Итак, о чем же повествовала книга «Верность»?

Нет, не только об Испании 1938 года, не только о Париже 1940 года шла речь в этой книге. Воспоминания о недавнем прошлом звучали как бы предвестием ближайшего будущего:

Есть перед боем час — все выжидает:Орудья, тучи, мокрая трава.И человек невольно вспоминаетРазрозненные, темные слова.Хозяин жизни, он обводит взором

Свой трижды восхитительный надел,Все, что вчера еще казалось вздором,Что второпях он будто проглядел.

Эти стихи стояли в книжке между стихов "В Перпиньяне" и "В Андалузии". Речь шла о конце тридцатых, то есть о том, что уже свершилось, но перечтите эту маленькую книжку «Верность» — и вы почувствуете, как она была насыщена предощущением того, что надвигалось, что было уже при пороге:

Был скверный день, ни отдыха, ни мира…

…Играли в прятки облака…

Такова сила искусства, поэзии. Что тут скажешь? Весь мир знает Эренбурга, и знает его прежде всего как борца за мир, публициста, беллетриста, но, пожалуй, меньше всего как поэта. На это есть ряд причин: далеко не у всех людей стихи в обиходе, а газетную статью прочтет в наше время любой и каждый. Есть люди, которые вообще не любят стихов. Но что до меня — я очень люблю их и высоко ставлю Илью Григорьевича Эренбурга поэта. И я бы сказал, что высокая поэзия присутствует во всех произведениях Эренбурга. Я уверен: напиши он заметку в десять строк — и она будет иметь в себе элемент поэзии. Да иначе и быть не может. Я как-то не интересовался, к какому творческому объединению Союза писателей причисляет себя Эренбург, не знаю, в какие разделы библиографии он ставится, но знаю, что от поэзии Илью Эренбурга не отнять никому. Во всяком случае, русская поэзия и мировая поэзия XX века немыслимы для меня без Ильи Эренбурга.

Это он в своих стихах так отчетливо запечатлел приметы века, куда вошли и пейзажи 1914 года с их воинскими поездами, в чьих вагонах

Каждый зуавПел высокие гимны.

(И нимфыСтенали среди дубрав)…

и видение Пугачьей головы над предреволюционной Москвой, и образ революционной России, где на темном гноище

Рождается иной, великий век…и дальние дороги "среди камней и рубенсовских тел", иПарча румяных жадных богородиц,Эскуриала грузные гроба…и те часы, когда поэт любовно и естественно ощутилДухоту народных сборищ,

Косноязычной речи голизну,Литейщиков расплавленную горечьИ землекопа грубую весну…и те моря,Где играли тихие дельфиныДалеко от зелени земли…и где,Нарываясь по ночам на мины,Молча умирают корабли…

И снова та Москва второй половины тридцатых годов:

Дома кочуют. Выйдешь утром, а ТверскаяСвернула за угол. Мостов к прыжку разбег.На реку корабли высокие спускают,И, как покойника, сжигают ночью снег…

и Париж 1940 года с его улицей "Ищу полдень", где

Девушка идет, она ищет,Где ее любовь, где кладбище……Иди, не говори, путь тот долгийЭто весь Париж ищет полдень.

Глух тот, кто не слышит музыки этих стихов, и слеп тот, кто не видит человечества, ищущего полдень. И трудно забыть стихи Эренбурга о России, стихи о второй мировой войне. Вот эти стихи: