Воссоединение

Дежавю. Аэропорт, автостоянка, бесконечные поиски серебряного «Ситроена». Точно, как в прошлый раз, только хуже, потому что теперь они путешествовали во влажной, удушающей жаре с двумя несчастными девочками-подростками, которые нехотя тащились за ними, когда каждое движение давалось с усилием, каждое выражение лица было брюзгливым, каждый ответ на каждый вопрос сопровождался пожиманием плеч или закатыванием глаз. А Эндрю был не расположен никого умиротворять, ни своих дочерей, ни Натали.

Он трижды огрызался на нее за время короткого, но напряженного переезда от аэропорта до шоссе. Он резко выражал недовольство, и не в первый раз, что она снова решила взять билеты на рейс до Марселя, хотя до Ниццы было куда более удобно. Она четырежды объясняла ему, что цены на билеты до Ниццы были вдвое выше, чем до Марселя, но он не слушал. Это был новый стиль их отношений. Не было больше мягкого хождения Эндрю на цыпочках вокруг нее.

Натали сосредоточилась на карте, стараясь ничего не напутать. Машина была нестерпимо горячей оттого, что простояла несколько часов на незатененной автостоянке, поток холодного воздуха от кондиционера, похоже, мало помогал, от него разве что мерзли руки, а остальная часть тела оставалась перегретой, причем по шее и по спине струился пот. Теперь, когда они выехали на шоссе и почти отпала необходимость выполнять обязанности лоцмана, над всеми ними нависла тяжелая, гнетущая тишина.

Или, возможно, другие этого не замечали, возможно, тишина давила только на нее. На заднем сиденье девочки, не расставаясь со своими телефонами, сидели в зеркальных позах: прислонив головы к окнам, они смотрели на выжженный кустарник вдоль дороги, на их лицах читалась скука и пренебрежение. Они не хотели ехать. Две недели во французской сельской местности, где нечем заняться? Нет телевизора? Нет даже бассейна?

Эндрю в последнее время всегда принимал их сторону. Негласно, разумеется. «Им незачем ехать, – сказал он, – они могут погостить у твоей матери или у друзей». Натали расстроилась: «Что, у нас уже больше нет семейного отпуска? Девочки поступают по-своему? Им скоро тринадцать, Эндрю, а не восемнадцать. У них впереди вся жизнь, чтобы ездить без родителей». Она была на грани слез, а он раздражен, но в итоге уступил.

Теперь она не так часто побеждала в спорах, как раньше. И даже когда это происходило, он больше не принимал поражение с достоинством. Так обстояли дела последние полгода, со времени их последнего визита во Францию. Обстоятельства поменялись: теперь он был сердитым, а она вела себя как миротворец. Натали казалось удивительным, что после всего пережитого ими вместе один этот уик-энд мог так радикально сместить баланс их взаимоотношений, так фундаментально эти взаимоотношения изменить.

Она полагала, что тут наложились друг на друга разные обстоятельства: ее выплеск эмоций в день бури, ночь, проведенная им с Лайлой, стычка, которая была у них на следующий день, после прихода врача.

Когда он только вернулся, она была так рада его видеть, что побежала по снегу ему навстречу. Они долгое время не отпускали друг друга, и он был вроде бы счастлив вернуться к ней, хотя в объятии присутствовала некоторая напряженность, и он первым разомкнул это объятие. Затем Джен упала в обморок, и у всех началась паника, особенно у Эндрю, как будто он был тому виной.

Джен пришла в себя. У нее просто упало давление, что нередко бывает при беременности. На что несколько раз указывала Натали, хотя никто ее не слушал. Но когда пришел врач и занялся ею, все успокоились. Джен отправилась прямиком в постель, а Дэн уехал, сказав, что ему надо двигаться в Париж, что явно было неправдой, потому что зачем отправляться в четыре часа дня, когда уже темнеет и полно снега на дорогах, коль скоро перед тобой восьми– или десятичасовое путешествие? Ему просто хотелось уйти от них всех. Лайла и Зак тоже отправились в постель, поэтому Натали как можно громче включила радио на кухне, чтобы не пришлось слушать их сексуальные выкрики. Но Эндрю выключил радио.

– Джен пытается уснуть, – сердито сверкнул он на нее глазами, как если бы она была каким-то легкомысленным ребенком.

– Я знаю, просто… мне не хотелось слышать… Лайлу.

– О, пора повзрослеть, Нат, – сказал он. – Это всего лишь секс.

Всего лишь секс. Она не стала спорить, а приготовила им обоим несколько сэндвичей, которые они съели, сидя перед огнем, поставив тарелки на колени. Снова пошел снег, ничего похожего на предыдущую ночь, просто густой снегопад.

– Интересно, сможем ли мы уехать завтра, – сказала Натали. – Я имею в виду снег.

Эндрю пожал плечами.

– Возможно, нам придется задержаться еще на одну ночь. Мы можем спуститься в гостиницу, если будет необходимо. Я так себе представляю, что Джен будет рада от нас избавиться. – Говоря это, он посмотрел на Натали, и было в его лице что-то такое… Выражение разочарования, которого она никогда не видела раньше.

– Ты сердишься на меня, – мягко сказала она.

Он снова пожал плечами.

– Ты извинилась перед Джен? – спросил он.

– Да. Мы разговаривали вчера ночью. Все в порядке.