Воссоединение

Натали потягивала что-то холодное и слушала, как ее дочери взволнованно болтали с Дэном, спрашивая, когда он в последний раз был в Голливуде и правда ли, что он встречался с Робертом Паттинсоном? Так прошло минуты три. Она не могла больше стоять здесь, притворяясь, что все в порядке, что они просто приехали в отпуск.

– Где она, Дэн? – спросила Натали.

– Наверху, дремлет. Зак пошел в деревню, к мяснику, мы собираемся устроить вечером барбекю. Вы не против, девочки? Вы ведь не вегетарианки?

– Дэн…

– Поднимайся, если хочешь. Она в старой комнате Джен. Не бойся ее разбудить – она будет этому рада. Она с нетерпением тебя ждала.

Посредине лестницы Натали остановилась. Положила руку на прохладную каменную стену, сделала глубокий вдох, подготавливая себя. Она чувствовала, как сердце бьется слишком быстро, несется вскачь. Ей было страшно. Идущий за ней Эндрю ободряюще сжал ее руку.

– Идем, – мягко сказал он. – Мы поднимемся вместе. – У нее перехватило дыхание, от такого маленького момента доброты ей захотелось заплакать, потому что он наглядно демонстрировал ей, что она потеряла. Потеряла то время, когда такие моменты были обыденностью, когда они с Эндрю были постоянно добры друг к другу. Она сжала руку мужа и стала подниматься дальше. Негромко постучала в дверь спальни и толкнула ее.

В комнате было тепло и темно, в открытом окне трепетала на ветру занавеска. Лайла лежала на боку спиной к ним. Натали оглянулась на Эндрю.

– Может, лучше оставим ее, пусть спит? – прошептала она. Эндрю пристально посмотрел ей в глаза.

– Вперед, – сказал он, кладя руки ей на плечи. – Давай поздороваемся.

Лежащая на кровати Лайла шевельнулась, задвигала ногами и перекатилась на спину. Натали сделала несколько шагов к кровати, и Лайла приподнялась на локтях.

– Вот и вы, – сказала она, и вместо голоса раздался только хрип. – Подойдите, повидайтесь со мной.

Натали подошла чуть ближе, глаза ее привыкали к полумраку, и она чувствовала на лице натянутую улыбку.

– Привет, Лайло, – сказала она. Ее руки были сжаты в кулаки, и ногти врезались в ладони.

– Привет, Нат.

Лайла была похожа на сидящий в полутьме призрак, такая худая и бледная, что казалась почти нематериальной. Щеки ввалились, губы были серого цвета, кожа – суха, как бумага. Ее длинных светлых волос не было, их сменили короткие, клочковатые космы, которые лишь подчеркивали ее исхудалость. Секунду-другую Натали не могла говорить, даже с трудом могла дышать; она опустилась на кровать рядом с подругой и попыталась улыбнуться, но не смогла. Она обняла Лайлу и прижала к себе, шепча: «О, Лайло. О, моя бедная девочка».

Когда Лайла наконец отстранилась от нее, она улыбалась.

– Итак, – сказала она, приглаживая Натали волосы и вытирая слезы у нее со щек, – оказывается, можно быть совсем худой.

21 июля 2013 г.