Воссоединение

– В порядке ли? – сказал он, глядя в сторону, в огонь очага.

Они молча доели свои сэндвичи. Натали унесла тарелки.

– Прости, Эндрю. Я наломала дров. – Он в очередной раз пожал плечами. Ее это начинало раздражать. – Я слишком много выпила. – Мы все…

– Да, но только ты одна стояла посреди комнаты, выкрикивая обвинения, – ровным голосом сказал он.

– Я пыталась показать им… – Ее голос чуть надломился, она кашлянула. – Я хотела помочь тебе, показать им, что это несправедливо, эта вина, которую ты несешь, она не твоя, не должна быть…

– Конечно, должна, Натали, – резко оборвал он ее. – Это постоянное стремление избавить меня от всякой вины нелепо. Это утомительно. Ты что же, всерьез думаешь, что мне помогает, когда ты извиняешь мой поступок? Не имеет значения, что сделала Лайла. Имеет значение, что сделал я. Это я был за рулем, я ехал слишком быстро, у меня было превышено содержание алкоголя в крови. Черт. Это была моя вина. Тот факт, что ты… – Он внезапно замолк.

– Что я?

Он встал у окна и отвернулся от нее. Натали не могла сказать, смотрит ли он на снег или на свое отражение.

– Тот факт, – тихо продолжал он, – что ты «чертова калека», как ты выразилась, а у меня паршивая работа, тот факт, что я являюсь для тебя таким разочарованием, это моя вина. Это не вина Лайлы. Тот факт, что Конор мертв, а Джен одинока, все это моя вина. Не имеет значения, что сделала Лайла.

– Эндрю, – сказала она, становясь позади него и обнимая его обеими руками, – ты не являешься для меня разочарованием, никогда не являлся.

– Ну, судя по тем твоим словам, являюсь, Нат. У тебя это прозвучало так, будто ты меня стыдишься. Я и не подозревал до вчерашнего дня, что ты считаешь нашу жизнь маленькой, что она меньше, чем должна была быть, что я меньше, чем должен был быть.

– Эндрю…

– Дай мне закончить! В любом случае это достаточное потрясение – узнать, что женщина, которую ты любишь, так думает, но услышать это при всех, при Джен, при Дэне? Это было чересчур. – Натали прислонилась головой к его спине и начала плакать. Он не стал утешать ее, а просто высвободился из ее объятий.

– Я так не думаю, не думаю.

– Ну, в таком случае, Нат, не следовало этого говорить. А если ты в действительности так не думаешь, тогда я уверен, что единственная возможная причина, по которой ты это сказала, состоит в том, что ты хотела как можно сильнее уязвить Лайлу, насыпать ей побольше соли на раны. Ты думаешь, это было необходимо? – Он мягко, но решительно отстранил ее и направился к двери.

– Подожди…

– Я хочу проверить, как там Джен.

Она сидела одна перед камином, чувствуя себя ничтожной, полностью потерянной. Она никогда не видела его таким, с ней он никогда таким не был. У них бывали мелкие разногласия, но она никогда не видела, чтобы он был в ней разочарован. Она чувствовала себя так, словно потеряла его уважение. Словно она это заслужила. И было ощущение, что, должно быть, что-то еще не так, что-то помимо того, что она наговорила накануне, потому что, когда он вернулся в дом, он сначала вроде бы рад был ее видеть, словно она была прощена, словно все уладилось.

Сверху донесся смех Лайлы. Как так получается, что с нее все скатывается как с гуся вода? Все, что наговорила ей Натали, то, как выставила ее перед всеми – все это она просто стряхнула прочь и продолжает вести себя как ни в чем не бывало. Словно ничто не имеет последствий. Натали это мучило.

Было и еще кое-что. То, что он сказал ей недавно в кухне. Эти слова не давали ей покоя, они, словно докучливое насекомое, проникли ей под кожу и вызывали зуд. «О, пора повзрослеть, Нат, это всего лишь секс». Всего лишь секс.

К тому времени как Эндрю спустился вниз и предложил приготовить ей чаю – крохотная заявка на примирение, – этот зуд разросся до таких масштабов, что требовал царапанья.

– Что произошло прошлой ночью? – спросила она его. – В отеле?

Его плечи приподнялись и опали, он медленно выдохнул.

– Мы добрались до гостиницы, прошли в номер, нам принесли поесть, мы пошли спать. Мы оба были изрядно усталые.

– Вы не разговаривали?

– Конечно, мы разговаривали.

– О чем?

– Ах, Натали! – Он всплеснул руками. – Мы говорили о многом.

– Обо мне?

– Да, о тебе, она была по-настоящему огорчена по поводу того, что ты сказала.

– О, бедная Лайла!

– Да, бедная Лайла. Черт возьми! Ей уйму всего пришлось пережить, Нат.

– Ей пришлось многое пережить? Что ей пришлось пережить? Что она потеряла? Ты слышишь, как она сейчас трахается и смеется? Ее ничего не заботит. Она думает только о себе. Не могу поверить, что ты ее защищаешь.

– Я никого не защищаю, Нат, но я думаю, что ты немилосердна…

– Что произошло прошлой ночью? Что произошло?

– Эй, эй! – Натали обернулась. Позади нее стоял Зак в спортивных штанах и футболке, с взъерошенными на затылке волосами. – Не могли бы вы потише, ладно? Кажется, Джен пытается уснуть.

Они безмолвно кипели некоторое время, но спор не был окончен.

– Так ты не хочешь мне сказать? – прошептала ему Натали. – Хочешь, чтобы я молча задавалась вопросами…