Воссоединение

– Кто… кто был инициатором? Ты? – Она рассмеялась. – Извини, сама не знаю, зачем я это спрашиваю. Просто… не знаю… в то время я постоянно прокручивала это в голове. Не секс, нет, а то, как это началось, кто сделал первый шаг. – Она усмехнулась. – Почему-то я не могу представить, как кто-то из вас делает первый шаг. Во всяком случае, тогда не могла.

– Лайла. – Эндрю укоризненно покачал головой, смущенный.

– Нет, продолжай. Скажи мне.

– Я ее поцеловал. Это была моя вина. Я это начал.

Лайла сидела на полу, привалившись спиной к креслу. Плечи ее были закутаны одеялом, ноги вытянуты вперед, а пальцы чуть касались камина. Она изгибала их перед собой, осматривая темно-красный лак на ногтях, лак, который она нанесла этим утром, после секса, пока Зак был в душе. Это было еще до обеда. До ссоры. До. Она скрестила ступни, посмотрела на Эндрю. Он улыбнулся ей, но, судя по виду, ему было неуютно, неловко и очень грустно. У нее защемило сердце.

– Ты сделал это из чувства вины, Эндрю?

– Что я сделал из чувства вины?

– Ты поцеловал ее, потому что чувствовал себя неловко из-за нее, из-за всего, что случилось? Ты ведь знал, что она влюблена в тебя, всегда была влюблена? И ты ее пожалел. Вот как это началось, да? Поэтому все произошло?

Эндрю издал звук – нечто среднее между вздохом и смешком. Он встал и отвернулся от нее.

– Я думаю, пора немного поспать, – сказал он. – Я устал. Забирай себе кровать. Я устроюсь в кресле.

– Дрю, я не хотела…

Он снова повернулся к ней, лицо его покраснело от гнева, он опять заговорил, теперь уже громче:

– Ты спрашиваешь, не сошелся ли я с Натали из чувства жалости? Ты серьезно меня об этом спрашиваешь? Ты думаешь, я женился на ней, прожил с ней все это время, вырастил с ней двоих детей, потому что жалел ее? Даже по твоим меркам, Лайла, это большое заблуждение.

Она прикрыла рукой глаза.

– Я не это имела в виду…

– Нет, это, – вздохнул он, уронив подбородок на грудь. – И это нелепо, Лайла. Не хочу задевать твоих чувств, но я влюбился в Нат задолго до этого. За несколько лет до этого. Я уже говорил тебе. Говорил тебе тогда. – Выражение ее лица, ее взгляд невозможно было вынести. Он опустился возле нее на корточки, едва удерживая равновесие, и покачал головой. – Пожалуйста, не сиди с таким лицом.

– Я тогда тебе не поверила, – тихо и хрипло проговорила она. – Я подумала, что ты просто на меня злишься. Ты действительно хочешь сказать, что никогда совсем меня не любил? Но большую часть четырех лет ты очень убедительно притворялся, что любишь.

Он опять сел рядом с ней, обнял ее за плечи и притянул к себе. Она отстранилась.

– Конечно, я любил тебя, Лайла. Я очень тебя любил. Хотя я не совсем уверен, что ты когда-нибудь меня любила… – Она попыталась возразить, но он продолжал: – Подожди, подожди. Ты помнишь, как мы сошлись? Ты помнишь, что стала флиртовать со мной… ты это сама признавала… только потому, что хотела досадить Карен Сэмюэлс. – Против воли Лайла начала хихикать. – Она в меня втюрилась и действовала тебе на нервы, поэтому ты решила сама меня заполучить. – Лайла позволила ему сильнее притянуть ее к себе. – Вот как начались наши отношения. И я влюбился в тебя, конечно, влюбился. Ты была… ты такая… тебе невозможно сопротивляться. Но где-то, на заднем плане, была Натали. И для меня, каким-то непонятным образом я знал это, всегда существовала только Натали.

Лайла опять отстранилась от него, плотнее закуталась в одеяло.

– Мама это видела. Она меня предупреждала. Я сказала, что она говорит чепуху.

Эндрю почувствовал, как его захлестнула волна стыда.

– О боже. Мне так жаль. Мне нестерпима мысль, что твоя мама считала, будто я вожу тебя за нос. Твоя мама всегда так хорошо ко мне относилась. Так радушно. Я всегда думал, что из нее выйдет идеальная теща.

– Печально, что ее дочь была так далека от роли идеальной жены, – с грустной иронией усмехнулась Лайла. – Не переживай. Не переживай насчет мамы. Она не думала, что ты водишь меня за нос. Она просто видела то, чего не видела я. Видела, что назревает. Она пыталась сказать, что мне следует быть осторожной, беречь то, что есть между нами, относиться к тебе лучше, чем я относилась.

– Ты прекрасно ко мне относилась, Лайла.

Она рассмеялась, громко и резко.

– О, чушь, Дрю. Я относилась к тебе отвратительно.

Некоторое время они молча смотрели на огонь. Эндрю слышал, как за окном шумит ветер в ветвях елей. Инстинктивно он придвинулся к Лайле чуть ближе, и так они сидели, тесно прижавшись друг к другу, пригревшись у огня. Вдали от вьюги, в уютном убежище.

– Как она, твоя мама? У нее по-прежнему та квартира в Уинчмор-Хилл?

– Нет, Дрю. Я должна была тебе сказать, я хотела с тобой связаться, но… Она умерла полтора года назад. Рак груди.

– Ох, черт, Лайла. Мне так жаль. Мне так жаль. – Он крепко прижал ее к себе, и она положила голову ему на плечо. – Вы с ней были так близки. Тебя это, наверное, подкосило.

– Да, – ответила она чуть надтреснутым голосом. – Подкосило. Слава богу, у меня был Зак. Не знаю, как бы я без него справилась.