Гнев бурлил в его желудке и перерос в ярость. Она почти повергла его в бездонную пропасть животного страха и позаботилась о том, чтобы, когда придет время принести его в жертву, он полностью поддался своему страху и умер рыдающим трусом на глазах у своих врагов.
— Этого не произойдет, — яростно пробормотал он про себя. — Я запрещаю это.
Его сердце наполнилось новой решимостью, и он активизировал упражнения, заставляя себя работать усерднее, чем в течение многих лет. Время от времени кто-нибудь из охранников заглядывал и комментировал на своем языке или смеялся над его действиями. Возможно, они уже знали о его судьбе и были удивлены тщетностью его усилий. Он не заботился этим. Все, что имело значение — это быть готовым ко всему, что произойдет дальше, и встретить это так, чтобы сохранить честь свою и Рима.
Через два дня после казни пленных повстанцы свернули лагерь и приготовились наступать в направлении Лондиниума. Жаркая и сухая погода продолжалась, и среди последователей Боудикки царило явное волнение, как будто они отправлялись на государственный праздник, подобный тому, который Макрон пережил в Риме в детстве, когда большая часть населения покинула город, чтобы насладиться зрелищем, в котором гладиаторы[17]
сражаются в соперничающих флотах[18] на одном из близлежащих озер. Воины и их семьи упаковали свое имущество в повозки и ручные тележки. Многие были дополнительно отягощены вещами, которые они украли из Камулодунума до того, как пожар поглотил колонию: предметы мебели, прекрасные кубки, чаши и посуда, тюки с тканью, украшения, одежда, кувшины с вином и консервированные продукты, включая гарум, который был столь же высоко ценим бриттами, сколь и римлянами. Затем было оружие и доспехи, взятые у мертвых римлян, которые теперь с гордостью носили новые владельцы.И только когда войско начало уходить, Макрона вытащили из хлева и заставили стоять возле колесницы иценов, а его руки снова были скованы. Длинный трос был прикреплен к короткому железному стержню между его запястьями, а другой конец привязан к одному из столбов в задней части колесницы. Когда фургоны вокруг него были загружены, он узнал большую палатку, которую Боудикка забрала себе, поскольку она была сложена и уложена над столом, стулом и табуретками, которые он видел в ночь перед казнью. Он увидел группу воинов, устанавливающих штандарт Девятого легиона на платформе другой повозки. Древко удерживалось на месте простой деревянной рамой, а вокруг него были сложены головы римлян, в том числе и недавних пленников.
Через некоторое время он собрался сесть, но охранник сердито закричал и ударил его ногой в бок, жестом приказав ему встать на ноги.
— Хорошо, солнышко, — ответил Макрон. — Это упражнение пойдет мне на пользу.
Боудикка и ее дочери появились впереди остальной ее свиты и воинов в синих плащах, служивших ее личными телохранителями. Макрон нарочно устремил взгляд на проходившую мимо Бардею, но девушка не удостоила его даже взгляда. Пока ее дочери садились на другую колесницу, Боудикка подошла к Макрону и холодно посмотрела на него.
— Ты на поводке, как паршивая собака…
— Тогда будь осторожна, я кусаюсь.
— Я в кратчайшие сроки приручу тебя, центурион Макрон. Будешь есть из моей руки и переворачиваться на спину по моей команде.
— Я ни перед кем не отступлюсь. Не говоря уже о какой-то варварской ведьме и ее сброде из землепашцев.
— Ты хочешь меня спровоцировать, — Боудикка рассмеялась и указала на руины Камулодунума и повозку со штандартом с орлом. — Неплохая работа для сельского сброда. А мы ведь только начали унижение Рима и вашего императора. Теперь слухи о ваших поражениях быстро достигнут сердца вашей империи. Мне бы хотелось быть там и стать свидетелем того момента, когда Нерон узнает, как колония, основанная его отцом, была разрушена, а ее ветераны уничтожены вместе с людьми Девятого легиона. — Ее лицо озарилось торжествующим блеском. — Интересно, что произойдет, когда поступят новые новости о разграблении Лондиниума и уничтожении оставшихся легионов, оккупировавших Британию?
— Цыплят не считай заранее, как у нас говорят.
— Мне не о чем беспокоиться на этот счет. Андрасте принесены кровавые жертвоприношения, и друиды прочитали знаки. Впереди мой народ ждут великие победы. Андраста указала нам.
— Я уверен, что Юпитер Наилучший Величайший, найдет что сказать по этому поводу.
Выражение ее лица потемнело.
— Посмотрим. Или, по крайней мере, это сделаю я. А вот ты не доживешь до того дня, чтобы стать свидетелем исхода нынешних событий.
Макрон почувствовал, как у него ускорился пульс.
— Какую судьбу ты для меня предрешила? Быть принесенным в жертву, как мои товарищи?
— Принесенным в жертву, да. Но по-другому.
Она повернулась и забралась на колесницу, к которой был привязан Макрон, в это же время бриттский воин, раздетый до пояса, вскочил впереди нее и сел верхом на ярмо. Он взял поводья и повернулся к своей царице, и она кивнула ему.
— Хэй! — крикнул он, щелкая поводьями, и блестящие черные лошади двинулись вперед.