Восстание

Он подал ей руку, помогая подняться. Она встала, и они вместе пошли по направлению к своим покоям. Её рука лежала в его большой руке, и она чувствовала тепло, исходящее от ладони. Даже не хотелось сопротивляться, наоборот, довериться ему, как тогда, в танце. В ушах стояли слова «просто верь мне», и от них становилось ужасно неловко. Он не врал ей, разве что недоговаривал, не раскрывал себя целиком. А вот она была готова на любой поступок, чтобы добиться своей цели, даже выйти замуж за врага, а потом забрать у него своё.

Интересно, о чём он сам думал в этот момент? Ника не могла прочесть на его лице ни одной эмоции, словно сегодня ничего и не случилось в его жизни, и он просто возвращался с официального собрания аристократов. Взгляд был так же невозмутим и холоден, как и сталь его клинка.

Они поднялись в комнату, и Ника присела на кресло. Она уже не помнила себя от усталости. Хотелось принять ванну, а потом просто упасть в постель и спать так долго, как только получится. Она собралась было позвать служанку, чтобы та помогла ей снять платье, но обернувшись, увидела, что за ней наблюдает Стайген.

– Помог бы, – вытянула она ноги, показывая на туфли. Уж если наглеть, так по полной.

– С удовольствием, – хмыкнул он, подошёл и стащил с неё обувь, бросив в сторону, а его рука прошлась по ноге до самого бедра. – Раздевать тебя я всегда согласен.

– Ты сегодня подозрительно хороший. Я даже начинаю бояться этих перемен, – с сарказмом в голосе заметила Ника.

– Но тебе ведь нечего бояться, правда, Ника? – ответил он, подняв её с кресла.

Он развернул её к себе спиной, принялся ловко развязывать шнуровку платья, которое вскоре упало на пол. За ним последовало бельё. Она стояла перед ним обнажённая, смотрела без капли стеснения, и ему это в ней безумно нравилось. Именно такую жену он всегда подсознательно хотел – опасную и непредсказуемую, непокорную и страстную. От которой не знаешь, чего ожидать. Но так даже интереснее.

Её лидерство привлекало, заводило. И он не выдержал, приблизил своё лицо. Его стальные глаза вели против её изумрудных свой личный поединок. Он запрокинул её голову, целуя с неведомой прежде страстью, чувствовал, как она отвечала ему взаимностью.

Они оказались вдвоём в этом мире, встретившись по стечению странных обстоятельств, которые толкнули их друг другу. Всё прочее осталось за дверью: вражда, война и ненависть. Здесь был их личный маленький мир, в котором правили страсть и нежность. Ему хотелось, чтобы эти моменты длились вечность. И понимал, что терял голову от её ответных прикосновений и смелых ласк.

Кем же была она для него, эта знакомая незнакомка?

Тот, кого весь Арниан знал, как жестокого и беспринципного военачальника, подчиняющегося только королю, в руках Ники становился страстным любовником. И уже понимал, что теряет голову от близости своей молодой супруги.

– Не могу удержаться от такого соблазна, – рвано выдохнул он, подхватив её под ягодицы, поднял и внёс в спальню.

– Ясно, что выспаться не удастся, – проговорила она, уткнувшись лицом в густые распущенные волосы.

Стайген уложил её на кровать, и Ника наблюдала как он снимает одежду, не сводя с неё страстного взгляда. Он просто упал на девушку, прижал к постели. Вошёл в неё резким рывком, и она вскрикнула от внезапного удовольствия, когда он начал двигаться в ней быстро, стремительно, целовал при этом её губы и шею, будто метил собственность, доказывал, что она теперь принадлежит ему. Она гладила твёрдые руки и спину, выгибалась назад, позволяя проникать в неё до упора.

– Скажи, что ты теперь моя, – рыкнул он, вбиваясь в неё всё глубже.

– Я… не… твоя… Это… новый… шантаж, Стайген, – отрывисто выговорила она, пытаясь сохранять трезвость рассудка, хотя её уже уносило на волнах страсти. – Я ведь сказала… что… мне хочется тебя убить. Ты… лишь… оттягиваешь моё удовольствие.

– Наше совместное удовольствие, заметь, – со злостью прошептал он в её губы. – Здесь мы в равных условиях.

– Не жди, что я сдамся. Ты первый скажешь, что ты мой. – Ника застонала и часто задышала, чувствуя приближение сладкого момента.

Всё тело содрогнулось от движений мужской плоти внутри себя. Но главным был даже не сам секс, а тот адреналин, который вызывал в ней партнёр, словно она прыгала с парашютом или стояла на краю пропасти, когда в любой момент можно совершить ошибку и поплатиться. Но в этом и заключалась своеобразная прелесть игры на выживание.

Он тоже не мог больше сдерживаться. Чувствуя пульсацию вокруг возбуждённой плоти и учащённое дыхание Ники, Стайген ускорил темп, доводя себя и её до изнеможения, а потом просто упал рядом, тяжело дыша.

Она лежала на спине, переживая головокружительные ощущения от испытанного только что оргазма. Казалось, они идеально подходили друг другу, словно встретились двое, которых неизменно должна была свести злая судьба.