Восставшая из пепла

– Меня интересует, кем оно выдано и на основании чего, – коротко заявил Леонид и сел на стул напротив директора, уставившись на нее тяжелым взглядом и приглашая немедленно начать искать ответ на его вопрос. Та оценила массивную фигуру, давящее спокойствие и удостоверение спрашивающего – следователь по особо важным делам. Решила не нарываться.

– Нужно делать запрос в архив, – сообщила она, – мы постараемся как можно быстрее.

– Вы не поняли, ответ мне нужен прямо сейчас, – усмехнулся Леонид, и директор, немного поколебавшись, потянулась к трубке телефона.

Спустя пятнадцать минут, в течение которых каждый из них смотрел в противоположном направлении и думал о своем, в дверь тихонько постучали, и испуганная секретарь, похожая на взъерошенную птицу, положила перед директором нужный документ и выпорхнула из кабинета.

– В этот день мы не регистрировали младенцев женского пола, – отрапортовала директор, с интересом глядя на следователя.

Тот нахмурился:

– Как это возможно? Свидетельство выдано в вашем ведомстве.

– Ну, во-первых, ведомство на тот момент было не моим, – подчеркнуто отмежевалась директор от любых подозрений, – а во-вторых, свидетельство ваше – подделка, хоть и хорошего качества.

* * *

Подписав договор о займе, Лиля пересчитала деньги. И с удивлением посмотрела на женщину средних лет, работницу ломбарда, которой она только что отдала все свои украшения.

– Так мало? – удивилась она. – Но ведь там настоящие Картье и Шопар.

– А нам все равно, хоть Фаберже, мы по весу принимаем, – пожала плечами работница, впрочем, с интересом глядя на лежащую перед ней небольшую горку переливающихся ювелирных украшений высочайшего качества. Если эта женщина не придет их выкупать, а скорее всего, этого не случится, то она сама с удовольствием кое-что прикупит.

– Но этого не хватит на лекарства… – не сдержавшись, эмоционально прошептала Лиля, глядя на тоненькую пачку купюр, которую держала в руке.

Женщина ее услышала и даже изменила выражение лица. Похоже, что дамочка не просто подарки любовника сбывает, а горе заставило. Она сама, недавно пережившая трагедию, почувствовала симпатию к незнакомке, выглядевшей уставшей и опустошенной.

– Болеет у вас кто-то? – поинтересовалась она, готовая посочувствовать и выслушать.

– У меня дочка в реанимации, – прошептала Лиля, с трудом борясь со слезами, – нужны лекарства.

Вчера первым делом она проверила слова Кирилла и просмотрела все счета. Они действительно были почти пусты. Остались жалкие крохи, которых им с мальчиками могло хватить максимум на месяц привычной жизни. Их она сняла незамедлительно, а Кирилл пусть выкручивается как хочет. Интересно, на что он рассчитывал? До выборов еще три месяца, рано или поздно ему бы пришлось сказать, и что тогда? Жили бы на хлебе и кефире? Или же он просто спрятал где-то деньги и решил не светить их до выборов? Скорее всего, ответ крылся именно в предосторожности. Но как он мог не предупредить ее и распорядиться всеми средствами по собственному усмотрению? Да еще и заявить, что на лечение дочери денег нет.

При мысли о муже Лиля почувствовала злость. А женщина, заметив, как посетительница изменилась в лице, неожиданно посоветовала:

– Вы, может, украшения пока не сдавайте. Если сохранились оригинальные коробки или сертификаты, попробуйте как винтаж продать. Много любителей такого, коллекционируют, – завистливо добавила она.

– Нет, никаких коробок или сертификатов у меня, конечно же, нет, – покачала головой Лиля, – это подарки, я и не думала, что бумажки от них могут пригодиться.

– Ну если деньги нужны срочно, то тут, за углом, есть комиссионка, которая брендовыми шмотками торгует. Я смотрю, одежда у вас дорогая, хорошего качества… – Она осеклась и, почему-то почувствовав себя неловко, объяснила: – У меня отец после инсульта в больнице два месяца лежал, так думала, последние трусы снять придется и продать. Поэтому и в курсе.

Лиля с благодарностью посмотрела на женщину.

– Спасибо, про одежду я не подумала. – Быстрым, нервным движением она запихнула купюры в сумочку, а продавщица бросила взгляд на ее запястье.

– И часики у вас загляденье. Их и без сертификата отхватят за приличные деньги. Хорошо, наверное, когда такие подарки дарят, – снова завистливо вздохнула она, а Лиля впервые за все утро горько улыбнулась:

– Да уж, спасибо спонсору нашего праздника.

* * *

– Леонид, ты мне это, бросай самодеятельностью заниматься. – Колосов вошел в его кабинет без стука.

Леня снова отменил совещание и вот уже тридцать минут как мрачно смотрел в стену и сжимал в руке «антистресс», подаренный ему Катюшей в прошлом году. Сама соорудила из воздушного шарика и песка. Сказала, что у него работа нервная, ему нужно. С тех пор Леня со штуковиной не расставался и даже перевез ее на новое рабочее место.

Вчера вечером он еще раз позвонил в больницу, чтобы справиться о состоянии Кати, но ему отказались давать справку, даже после того, как он представился. Сегодня утром пришлось заехать лично. Врач коротко отрезал «без изменений» и сказал ждать.