Читаем Восставшие из небытия. Антология писателей Ди-Пи и второй эмиграции. полностью

Я только былинка в великой Вселенной,В которой мне дан незначительный срок.И я тороплюсь, познаю вожделенноВесь мир – даже пчелку, и каждый цветок.Вот солнце глядит сквозь вишневую ветку,На ней ярко спелые вишни горят.А там под кустом молодая наседкаУ грядки гребется и кормит цыплят.Нью-Йорк предо мной со взъерошенной гривой,Опутанный накрест цепями машин,
Богатый и нищий, немой и крикливый —Нью-Йорк многоликий на свете один.Жизнь – чудо. Жизнь – свыше подарок бесценный(Не верится мне, что придется уйти).Я пью ее жадно и залпом, как пленный,Нашедший к желанной свободе пути.Жизнь – песня. Она то грустна, то беспечна,Сюрпризы несет и пьянит, как вино.Но песню одну можно петь бесконечно,А жизнь только раз нам пропеть суждено.

Ветка жасмина

Ветка жасмина, как ранняя птица,С ветром взлетает и в окна стучится,Зимнюю пыль на стекле растирает,Гнется и белые перья роняет.Эти посланья весенние БожьиСтелет под ноги случайным прохожим…Ветер взлетает, и – ветки вскипели, —Сад закружился в душистой метели!

Старость

Бессмертных нет в подлунном мире,
Как нет и вечно молодых;А старость с юностью не в мире, —Крушит ее на все лады.Она морщин густую пряжуНа коже выжжет, как клеймо;И правду горькую мне скажутВсе зеркала и все трюмо.Уже ты, странница седая,Ко мне подходишь, не спеша,Но ты запомни: молодая,Моя не старится душа.

Елагин (Матвеев) Иван Венедиктович

(1918–1987) – поэт, драматург, переводчик


Родился во Владивостоке 1 декабря 1918 года в писательской семье. Дед, Николай Петрович, – журналист, автор книги «История города Владивостока». Отец, Венедикт Николаевич, – поэт-футурист, писавший под псевдонимом Венедикт Март, в 1918–1921 годах главный редактор журнала «Великий Океан», автор 14 поэтических и несколько прозаических книжек. Дяди Ивана братья Венедикта тоже публиковали стихи. После 1918 года семья недолго жила в Харбине, затем вернулась на родину, где мыкалась по ссылкам: из Подмосковья их выслали в Саратов, затем им удалось перебраться в Киев. Будущий писатель был знаком с Н. Клюевым, Б. Пильняком, Ф. Панферовым, Д. Хармсом.

В Киеве Иван Матвеев поступил в медицинский институт. Перед войной он с тетрадками своих стихов и стихов жены Ольги Анстей поехал в Ленинград к Анне Ахматовой. Но беседы не получилось: поэтесса торопилась с передачей к сыну, томившемуся в тюрьме.

В 1937 году Венедикта Матвеева вторично арестовали, и он сгинул в сталинских лагерях. Образ отца и, как поэт сам говорил, тема ахматовского реквиема проходит через все стихи и поэмы Елагина. Памяти отца посвящена поэма «Звезды», в которой тема отца перерастает в тему войны, в свою очередь, связанную темой, которую Елагин называл «беженской» – лагеря Ди-Пи.

Уехав в 1943 году из оккупированного Киева в Германию, после войны Елагин с женой поэтессой Ольгой Анстей оказался в лагере для перемещенных лиц Шлейсгейм. Нависла угроза репатриации. Сомнений в том, что на родине побывавших в плену или оказавшихся в Германии ждет участь изгоев или заключенных теперь уже в советском концлагере, у Елагина не было. Переживания поэта отразились в «Беженской поэме».


И. Елагин и И. Бродский. Питтсбург


Объясняя происхождение своего псевдонима, поэт писал, что в одной из редакций, куда он принес свои стихи, увидел литографию Елагина моста в Санкт-Петербурге, и с тех пор подписывался фамилией Елагин.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Волшебник
Волшебник

Старик проживший свою жизнь, после смерти получает предложение отправиться в прошлое, вселиться в подростка и ответить на два вопроса:Можно ли спасти СССР? Нужно ли это делать?ВСЕ афоризмы перед главами придуманы автором и приписаны историческим личностям которые в нашей реальности ничего подобного не говорили.От автора:Название рабочее и может быть изменено.В романе магии нет и не будет!Книга написана для развлечения и хорошего настроения, а не для глубоких раздумий о смысле цивилизации и тщете жизненных помыслов.Действие происходит в альтернативном мире, а значит все совпадения с существовавшими личностями, названиями городов и улиц — совершенно случайны. Автор понятия не имеет как управлять государством и как называется сменная емкость для боеприпасов.Если вам вдруг показалось что в тексте присутствуют так называемые рояли, то вам следует ознакомиться с текстом в энциклопедии, и прочитать-таки, что это понятие обозначает, и не приставать со своими измышлениями к автору.Ну а если вам понравилось написанное, знайте, что ради этого всё и затевалось.

Александр Рос , Владимир Набоков , Дмитрий Пальцев , Екатерина Сергеевна Кулешова , Павел Даниилович Данилов

Фантастика / Детективы / Проза / Классическая проза ХX века / Попаданцы
Алые Паруса. Бегущая по волнам. Золотая цепь. Хроники Гринландии
Алые Паруса. Бегущая по волнам. Золотая цепь. Хроники Гринландии

Гринландия – страна, созданная фантазий замечательного русского писателя Александра Грина. Впервые в одной книге собраны наиболее известные произведения о жителях этой загадочной сказочной страны. Гринландия – полуостров, почти все города которого являются морскими портами. Там можно увидеть автомобиль и кинематограф, встретить девушку Ассоль и, конечно, пуститься в плавание на парусном корабле. Гринландией называют синтетический мир прошлого… Мир, или миф будущего… Писатель Юрий Олеша с некоторой долей зависти говорил о Грине: «Он придумывает концепции, которые могли бы быть придуманы народом. Это человек, придумывающий самое удивительное, нежное и простое, что есть в литературе, – сказки».

Александр Степанович Грин

Классическая проза ХX века / Прочее / Классическая литература
Африканский дневник
Африканский дневник

«Цель этой книги дать несколько картинок из жизни и быта огромного африканского континента, которого жизнь я подслушивал из всего двух-трех пунктов; и, как мне кажется, – все же подслушал я кое-что. Пребывание в тихой арабской деревне, в Радесе мне было огромнейшим откровением, расширяющим горизонты; отсюда я мысленно путешествовал в недра Африки, в глубь столетий, слагавших ее современную жизнь; эту жизнь мы уже чувствуем, тысячи нитей связуют нас с Африкой. Будучи в 1911 году с женою в Тунисии и Египте, все время мы посвящали уразуменью картин, встававших перед нами; и, собственно говоря, эта книга не может быть названа «Путевыми заметками». Это – скорее «Африканский дневник». Вместе с тем эта книга естественно связана с другой моей книгою, изданной в России под названием «Офейра» и изданной в Берлине под названием «Путевые заметки». И тем не менее эта книга самостоятельна: тему «Африка» берет она шире, нежели «Путевые заметки». Как таковую самостоятельную книгу я предлагаю ее вниманию читателя…»

Андрей Белый , Николай Степанович Гумилев

Публицистика / Классическая проза ХX века