Восточная Пруссия глазами советских переселенцев

приеду в Калининградскую область». То есть тогда еще не Калининградскую, а

Кенигсбергскую. Я говорю: «Я поеду туда. Я же не могу обманывать».

Демобилизованные воины, недавние фронтовики, оставшиеся жить здесь,

были, как правило, люди молодые, деятельные, энергичные, еще не успевшие

обзавестись семьей. Многие из них не имели определенной профессии. Пока шла

война — учились воевать, а мирную специальность освоить не успели.

17

Кроме бывших солдат, среди первых жителей области оказались

репатрианты — так называли советских граждан, угнанных фашистами в

Германию. Путь тысяч освобожденных узников пролегал по территории бывшей

Восточной Пруссии.

Рассказывает Зоя Ивановна Г о д я е в а, восемнадцатилетней девушкой

угнанная в Германию из Смоленской области. Почти три года пребывала она в

неволе, пока в апреле 1945 года не пришли союзные войска:

— Англичане нас собрали от всех хозяев в Бохольте и сказали, что те, кто

захочет вернуться домой, — вернется. Они предлагали нам на выбор любую

страну, если мы не захотим возвращаться в Советский Союз. Но этим

воспользовались очень немногие. Таких сажали на машину и куда-то отвозили.

Ходили слухи, что тех, кто возвращается из немецкого плена, на родине

отправляют в наши лагеря. Но мы этому не верили, хотя нам говорили, что все

мы по возвращении пойдем в Сибирь, никто не поверит, что нас в Германию

угнали насильно. Но мы в это не верили. Вскоре нас отправили в советскую зону

оккупации Германии, в город Магдебург. В лагере нам оформили документы на

проезд в Советский Союз. Я отправила письмо домой с просьбой ответить, кто из

моих родных остался там. Ответа я не получила. Документы мне были выписаны

на проезд в Смоленскую область, но повезли нас почему- то через Восточную

Пруссию, город Инстербург. Неподалеку от него в сельской местности находилось

что-то наподобие распределительного лагеря для таких, как мы. Вскоре туда

приехал какой-то человек и сказал нам: «Девушки! Зачем вам ехать к себе на

Смоленщину? Вербуйтесь сюда». Возвращаться назад домой означало жить в

блиндажах, в разрухе. И мы, у кого не было семьи, согласились завербоваться.

Уже с лета 1945 года, еще до образования области, сюда стали прибывать

специалисты, направленные своими министерствами для восстановления

промышленности. Обычно это оформляли как длительную командировку.

Интересно и то, что многим командированным, имеющим сугубо гражданские

специальности, присваивались офицерские звания и выдавался воинский паек. О

степени «добровольности» переезда можно судить по интервью Анатолия

Адамовича Поплавско- го, прибывшего из Куйбышевской области:

— О переселении в Кенигсбергскую область я узнал во время совещания в

Куйбышеве, в облфинотделе. На совещании говорилось, что Кенигсбергская

область будет заселяться нами, победителями. Говорили, что потребуются

работники различных специальностей, в том числе и финансисты. Поговорили —

и на этом дело закончилось. А примерно через неделю приходит вызов: «Явиться

в облфинотдел. При себе иметь

пару белья», — и никаких разъяснений. А потом, в Куйбышеве уже,

сообщили, что вызов связан с направлением в Восточную Пруссию. Зав. 14

отделом Свинцов прямо мне оказал: «Давай я тебя включу в списки. Ты ведь

живешь не на родине». Так я оказался направленным сюда по путевке Минфина

РСФСР. Домой нас не отпустили. Я с другими работниками сразу поехал в

Кенигсберг.

В то же время сюда на руководящие должности стали прибывать партийные

и советские служащие, направляемые ЦК ВКП(б). «Путевка ЦК» по сути являлась

приказом: номенклатурные работники редко распоряжались своей судьбой. «Я

пыталась отказаться, — вспоминает Капитолина Арсентьевна Татаринцева, — но

обком мою просьбу не удовлетворил. Как там заявили: “Нет основательных

доводов”. Пришлось ехать. Возраст — патриотический».

Филипп Павлович Столповский дополняет:

18

— Я сразу согласился ехать. Таковы требования нашей партии: если партия

находит нужным, коммунист не имеет права отказываться. Те лица, которые не

дали согласия, с ними решался вопрос по месту их работы о пребывании в

партии. Но их не посылали.

Партийные работники обеспечивались более высокими подъемными, для них

и система льгот была выше. Тем не менее для многих партийцев направление

сюда означало заметное ухудшение условий жизни относительно прежнего места:

область ведь лежала в руинах.

Елена Кузьминична Зорина вспоминает:

— 21 мая сорок шестого года сюда по путевке ЦК партии был направлен мой

муж, Зорин Александр Афанасьевич, работавший до этого в городе Горьком, в

обкоме ВКП(б). Он был направлен в областное гражданское управление

инструктором по информации. Я поступила на работу начальником отдела кадров

главурса при Калининградбумпроме.