Воздушные бойцы

Но соотношение сил в воздухе, можно сказать, было частным моментом. К дальнейшим тяжелым последствиям привели серьезные просчеты оперативно-стратегического плана. Ход событий показал, что свои возможности мы тогда завысили, а возможности противника недооценили. «Анализируя ход Харьковской операции, — писал в своих воспоминаниях Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, — нетрудно понять, что основная причина нашего поражения здесь кроется в недооценке серьезной опасности, которую таило в себе юго-западное стратегическое направление, где не были сосредоточены необходимые резервы Ставки.

Если бы на оперативных тыловых рубежах юго-западного направления стояло хотя бы несколько боеспособных резервных армий, тогда бы не случилось этой катастрофы».

Запланированное наступление наших войск на харьковском направлении началось 12 мая 1942 года. 296-й истребительный авиаполк майора Баранова поддерживал с воздуха части 6-й армии, которая наносила главный удар с Барвенковского выступа. За два дня до начала наступления наш полк перебазировался на полевую площадку возле села Марьевка. Это — в тридцати километрах к северо-западу от Барвенково. Фактически мы сидели на самом основании выступа.

С началом наступления мы произвели несколько боевых вылетов на прикрытие наших войск. Активность авиации противника нарастала. Небольшими группами, но часто гитлеровцы пытались бомбить наши войска в районах сосредоточения. Была попытка бомбить и наш аэродром, но в это время несколько летчиков находились в воздухе, и бомбардировка была сорвана. Немцы потеряли два Ю-88.

В воздухе чаще стали появляться группы модернизированных «мессершмиттов» — Ме-109ф. Они имели лучшие летно-технические данные, чем Ме-109Е, а внешне отличались формой крыла. У Ме-109Е концы крыльев были как бы обрублены, а у Ме-109ф — закруглены. Различать в воздухе эти типы машин было несложно.

Уже к исходу второго дня наступления группы Ю-88 и Хе-111 непрерывно висели в воздухе, и нам приходилось работать с полным напряжением сил. Мы довольно успешно применяли эшелонирование, учитывая высокую скороподъемность Ме-109ф. Над своей ударной группой, которой обычно ставилась задача атаковать бомбардировщики, мы, как правило, имели одну или две пары «яков» — на 600–1000 метров выше. Эти пары должны были связывать боем Ме-109ф, давая возможность основной группе уничтожать бомбардировщиков.

Такая тактика вполне себя оправдала. В те дни нам удалось вытеснить истребители противника из районов, где действовали немецкие бомбардировщики, и, таким образом, борьба с бомбардировщиками облегчалась. Но нас было мало. Беспрерывные вылеты на отражение бомбардировочных ударов изматывали личный состав полка, и вскоре усталость летчиков, а также неизбежные повреждения самолетов дали себя знать. В этих боях погиб Дмитрий Король и был подбит другой опытный летчик — Долженко. Долженко, правда, сумел посадить самолет на одну стойку шасси и тем самым сохранил машину для дальнейших боев. На поврежденном самолете приземлился в поле и Александр Мартынов, но техники за ночь подремонтировали машину, и на следующий день Мартынов мастерски взлетел с очень небольшой площадки, где ремонтировался истребитель.

В те дни мы много летали. Как ни странно, но отдельные вылеты чаще всего запоминаются во время нормальной режимной работы. А когда наступают тугие времена и ты живешь в предельном напряжении — тебе некогда расслабляться после посадки. Ощущения размываются, у тебя вообще нет ощущений — все съедает усталость. Но даже в тех условиях один вылет мне все же запомнился накрепко…

Подняли нас в срочном порядке под вечер, когда по всем признакам боевой день уже можно было считать завершенным. В сумерки гитлеровцы рискнули послать несколько небольших групп бомбардировщиков бомбить наши войска, очевидно полагая, что наши истребители вряд ли рискнут действовать в быстро сгущающейся мгле.

Положение на земле в те дни было тревожное. За два-три дня боев, прошедших от начала наступления, наши войска продвинулись на двадцать — двадцать пять километров к западу. И без того узкий Барвенковский плацдарм вытянулся еще больше, почти клином, и на этом наше наступление стало выдыхаться. Войска с большим трудом сдерживали контратакующего противника, а противник, подтягивая резервы, все усиливал и усиливал давление на фланги нашего вытянувшегося клина и особенно серьезно готовился ударить под основание выступа, чтобы подрезать весь клин целиком. Намерения противника в сложившейся обстановке предугадать большого труда не составляло. На это, в частности, указывал и характер интенсивных бомбардировок, которыми противник изматывал наши войска. Но днем бомбить мы мешали, поэтому гитлеровцы решили бомбить в сумерки.

После взлета я повел группу в район действий вражеских бомбардировщиков и вскоре увидел шесть Ю-88 недалеко от поселка Петровское. «Юнкерсы» пришли без прикрытия: немецкие истребители редко появлялись в темное время суток.