Воздушные ванны. Истории, от которых дышится легко

Один богатейший купец так сделал. Адамов его фамилия была. Он в Орловской губернии построил чудо-мельницу в шесть этажей. По последнему слову техники построил, в конце XIX века. Вложил 5 миллионов рублей золотом, баснословная сумма! Сын-инженер создал проект, а отец построил. И наступил торжественный день открытия мельницы. Разрезали ленточку под звуки фанфар и аплодисментов, а мельница-то не работает. Что-то не так с турбиной, плотиной и разными механизмами. Громадное предприятие оказалось совершенно бессмысленным и бесполезным. И еще такой позор публичный!

Купец Адамов посмотрел безумным взглядом на шестиэтажную мельницу, на плотину и пруд, помешался от потрясения и повесился на воротах своей роскошной неработающей мельницы. В минуту отчаяния нервы не выдержали.

Ужасная история. А потом сын-инженер проверил свои чертежи, что-то немножко подправил, нажал на рычажок или на кнопочку – и мельница заработала. Там была какая-то пустячная ошибка, которую легко было исправить. Папе не вешаться надо было, а схватить сына за плечи, немного потрясти и заорать: «Исправляй, подлец, свою ошибку! Да побыстрее!» Как-то так надо было. Но в отчаянии человек плохо соображает. И не может посчитать: ежели уж пять миллионов золотом вложил, можно еще немножко раздобыть денег и все починить. Ну, хоть попробовать!

Сын Адамова, кстати, еще больше разбогател благодаря мельнице. Правда, в революцию ее отобрали на благо народа. И вообще все отобрали. Судьба переменчива. И каждую минуту все может измениться, так что спешить за веревкой не надо. Самое интересное можно и не увидеть, не так ли? Ну, и ошибки, как видите, могут дорого обойтись. Инженерные или просто жизненные. А отчаиваться не надо. Ни в коем случае.

Надо жить для себя

Как-то научиться этому и жить для себя. А с электрички идешь сейчас через мрачное помещение, освещенное тусклыми лампочками. Сейчас ноябрь и световой день очень короткий. Надо приложить билетик к турникету и пройти. Много людей выходит, в тусклом свете у всех такие уставшие печальные лица, как в царстве Аида. А у выхода на улицу стоял седой старичок с седой собачкой. Маленькая старая собачка, мохнатенькая, и седой старичок, сгорбленный от старости, в курточке и шарфике. Оба маленькие, стоят в углу, никому не нужные и не интересные. И смотрят куда-то безразлично подслеповатыми глазками…

И вдруг безразличие сменилось радостью и узнаванием. Старичок выпрямился, подался вперед, собачка хрипло залаяла, натянула поводок, даже на задние лапки встала. Старичок заулыбался беззубым ртом, и собачка заулыбалась. И они почти побежали к турникету на своих старых ножках: вот их старушка приехала! Они ее встречали, вот в чем дело.

Старушка в пуховике и берете, с сумкой, семенит к своим. Старичок обнял старушку нелепо, так дети обнимают, пока совсем маленькие и ручки у них короткие. И собачка прыгала и трясла бородкой. И лаяла от радости. Ее тоже погладили, конечно. И что-то ласковое сказали, я не расслышала. А потом старичок взял сумку и они пошли. Двери распахнулись. Мертвенный свет кончился, мы вышли из царства Аида. А на небе светит полная луна, звезды горят, дует свежий ветер. Они шли втроем, совершенно счастливые – они встретились. И еще много раз будут встречаться. Всегда. Потому что за расставанием следует встреча, надо просто подождать немного.

А жить для себя – это никого не ждать. И некого ждать. Проходишь через турникет и идешь себе один под луной. Живыми нас делают близкие люди, вот что я думаю. Которых мы выискиваем взглядом в толпе и улыбаемся от радости. Нам не так уж много надо. Встретить своих и обнять. И пойти под луной домой вместе.

Мне учительница рассказала про девочку,

которая заикалась сильно. Очень сильно, особенно когда волновалась. Совсем почти не могла говорить. И все работы сдавала поэтому в письменном виде.

И эту девочку возненавидела преподаватель, скажем физики. Ни за что ни про что. Антагонизм какой-то, полная несовместимость. А может, она была садистка. И ей нравилось унижать девочку из бедной семьи, заику, которая еще и учиться старалась изо всех сил. И всегда была готова к уроку – садистов это особенно злит.

И эта учительница, предположим физики, стала девочке ставить тройки. И двойки. Придираться к мелочам, к почерку, к полям в тетради, делать вид, что не разбирает буквы в формуле… Много способов есть, к сожалению. И однажды проверила контрольную с какими-то таблицами и поставила «два». Девочка начала что-то мычать, мотать головой… Тогда эта дама написала девочке в дневнике замечание о безобразном поведении и якобы неготовности к уроку. И нарисовала двойку. И улыбалась, глядя, как девочка пытается протестовать.

И вот эта девочка в дневнике снизу замечания написала твердым почерком: «Это неправда!»

Что тут началось! Истерика и вопли. И ругань за испорченный дневник, за наглое поведение, за хамство…

А классная руководительница вот и вступилась. И защитила девочку. Мама не могла ее защитить, не буду рассказывать. А бабушка старенькая и больная была.