Воздушный фронт Первой мировой. Борьба за господство в воздухе на русско-германском фронте (1914—1918)

Через день в полосе Юго-Западного фронта (юго-восточнее Галича) в результате воздушного боя командир 3-го армейского авиаотряда штабс-капитан С.К. Модрах сбил вражеский аэроплан, упавший за передовыми окопами противника^[761]. Аппарат был расстрелян артиллерией, а раненый неприятельский летчик, по «наблюдениям нашей пехоты, был унесен солдатами противника»^[762].

В свою очередь неприятель продолжал осуществлять разведку и наносить удары с воздуха по нашим объектам. 18 мая в дневное время наблюдательные посты на о. Эзель обнаружили полет над морем (в районе Рижского залива) цеппелина. Ночью появление двух вражеских дирижаблей было зафиксировано уже над островом. В тот же день русские морские летчики вступили в воздушный бой с двумя «Фоккерами». На одном из наших гидроаэропланов был «тяжело ранен летчик и легко ранен механик. Аппарат упал в воду. Тотчас мичман [Р.Н.]Кроун спустился на [своей летающей лодке] к месту падения и под пулеметным огнем кружившегося над ним „Фоккера“ поднял из воды раненого мичмана [Н.В.]Румянцева, механика Кравцова и благополучно доставил их на берег»^[763].

22 мая вражеская эскадрилья (3 аппарата) сбросила в д. Яблонов (северо-восточнее г. Галича, Галиция) до 20 бомб^[764]. На следующий день в районе западнее Ажуд (Румыния) нами был уничтожен очередной неприятельский аэроплан^[765]. Вероятно, речь велась о «Бранденбурге», принадлежавшем 29-й австрийской авиационной роте (летчики попали в плен)^[766].

25 мая немецкая сторона потеряла два своих самолета в полосе русского Северного фронта. Один из них оказался сбитым зенитным огнем восточнее д. Олай (юго-западнее Риги), другой – северо-восточнее г. Двинск^[767]

. Последний упал в нашем расположении и сгорел, при этом один летчик погиб, другой – объявлен в розыск^[768].

В тот же день летчики прапорщики Н.К. Кокорин и Зембелевич над д. Теофиполк на высоте 3,9 км вступили в бой с австрийским «Брандербургом Ц.I» (9-я авиарота) и сбили его^[769]. Летательный аппарат упал северо-восточнее Козова, его экипаж погиб^[770].

В мае отличились летчики 9-го АО истребителей (Румынский фронт) поручик И.А. Лойко и прапорщик В.И. Стрижевский. Всего за годы войны в совокупности они сбили 13 (по другим данным – 19) вражеских самолетов.

26 мая день объектом нападения авиации противника стала ст. Лунинец (сброшено до 40 бомб)^[771]. 5 июня с неприятельского аэроплана была сброшена бомба на с. Ниспорены Кишиневского уезда (Бессарабия)^[772].

Особое место в ходе кампании 1917 г. имело Июльское наступление русской армии (29 июня – 3 августа), план которого был разработан Ставкой Верховного главнокомандующего. Основная ставка, как в ходе Луцкого прорыва (1916 г.), делалась на командование Юго-Западного фронта. Предусматривалось нанесение основного удара силами 11-й и 7-й армий и вспомогательного удара – 8-й армии фронта в общем направлении на г. Львов. Особая армия должна была сковать противника, не допуская переброски его сил в район главного удара. Для обеспечения действий полевых частей руководство ЮЗФ задействовало 36 авиаотрядов (225 самолетов и 222 летчика)^[773]

. В качестве стратегического резерва в распоряжении командования фронта имелось два боевых отряда (1-й и 3-й) Эскадры воздушных кораблей «Илья Муромец»^[774].

Также предусматривались вспомогательные удары на других фронтах действующей русской армии: 5-й армии (Северного фронта) и 10-й армии (Западного фронта) – в общем направлении на г. Вильна; русских 4-й и 6-й, румынской 2-й армий Румынского фронта – на Фокшаны. Накануне наступления в Румынии было сосредоточено 12 авиаотрядов (86 самолетов и 73 летчика). Их дополняли две франко-румынские эскадрильи (отряды), приданные русским армиям.

В полосе наступления частей Западного фронта – 11 авиаотрядов (61 самолет), из них три истребительных АО были сведены в три боевые авиагруппы. Работа истребителей 3-й БАГ заключалась главным образом в барраже над линией фронта и в организации дежурства отдельных самолетов на аэродроме для вылетов «по требованию». Впоследствии, когда глубокие рейды наших воздушных разведчиков, ввиду сильного противодействия неприятельской авиации, сделались крайне рискованными, истребителям была поручена задача еще и охрана своих самолетов.

По указанию командования для сопровождения одного нашего самолета-разведчика в глубокий тыл противника иногда требовалось до 2–3 истребителей из состава боевой авиагруппы. Это в скором времени сильно вымотало наших летчиков, а также негативно сказалось на техническом состоянии летательных аппаратов.