Возлюби ближнего своего

Если бы я мог писать иконы, то наверно дерзнул бы написать образ Пресвятой, идущей по России и за поясок ведущей за собой миллионы людей. Кто-то говорит, что пояс подделка, но я сам видел как корёжило бесноватых, обе женщины. Возле одной стоял мужчина, наверно муж, и плакал, достало, видать его женино беснование.

Когда мы ехали служить в Москву, я предложил моей старосте ехать вместе со мной. Тем более, что тяжело заболел её муж. Она поехала, но только сама, и отстояла в очереди 20 часов. «Благодать, батюшка, вымаливается, а не воруется».

Очередь в несколько часов — для кого-то паломничество к святыне, но для большинства, кто стоял — это путь, пройдя который человек меняется и становится другим.

Помню, когда в первый раз я осознанно приехал в Лавру к мощам Преподобного и готовился подойти к раке, прямо передо мной перекрыли движение и велели выйти из храма. Кого-то ждали. Монах, что перекрывал движение довольно грубо оттолкнул меня. В другой раз я бы его обязательно ударил в ответ, но тот путь, который я прошёл до того как приехать к Преподобному, мне не позволил этого сделать.

Чтобы измениться нужно время, хотя бы для того, чтобы пообщаться с собственной совестью. Наверно в этом, кроме всего прочего, одно из основных наших отличий от сект.

За жизнь (ЖЖ-16.05.09)

Принято у нас, священников, служащих в храмах, особенно настоятелей,называть «ангелами». Это нормальное явление, тем более, что имеет основание в Священном Писании. А нашему храму, повезло, у нас не один, положенный по штату «ангел», в моём лице, а целых два. И под вторым ангелом мы понимаем нашу старосту Нину.

Помните, в том смешном фильме про стройку, на которой происходили забавные приключения Шурика и хулигана Феди? Как в конце фильма Федя на все предложения потрудиться, всё время выходит вперёд, и кричит: «Я»! Вот это про нашу Нину. Нужно в храме подежурить: «Я»! Нужно посидеть у постели больного после операции: «Я»!. Помочь похороны организовать одинокого старичка, и ещё во множестве других подобных ситуаций, это постоянное и неизменное: «Я»!

Человеку уже под 60, а она не признаёт выходных, ей не нужна зарплата. Летом, где Нина? На куполе где-нибудь со строителями. Как-то к нам с Волги приехали двое рубщиков, они у нас церковный дом рубили. Здоровые такие мужики, степенные, окают. Слышу, кричат испуганно: «Батюшка! Ты посмотри, куда Нина забралась». А она на одном из малых куполов, это всего-то метров 17, работу у жестянщиков принимает.

А ведь когда-то и мыслей у неё о Боге не было. Всегда была душой коллектива, членом профкома, солисткой самодетельного хора. И так до тех пор, пока Господь однажды не посетил тяжелейшей болезнью. Когда человек слышит о таком страшном диагнозе, то он воспринимает его как приговор. «Хирург, — говорит она, — перед тем как оперировать, размечая предстоящее операционное поле, произнёс: «Жалко такую грудь резать, но по-другому нельзя». Вспоминает дни послеоперационной терапии, как тяжело было. Однажды подняла голову с подушки, а все волосы на ней и остались. «Лежу, вся в слезах, надежды никакой». В этот самый момент заходит заведующая отделением к ним в палату и говорит: «Девочки, поверьте моему опыту, если хотите жить, идите в церковь, молитесь, просите Бога. За жизнь бороться нужно».

«Я тогда пришла в наш кафедральный собор, — рассказывает, — а никого не знаю, ни одного святого. Смотрю на фрески. Кому молиться, как? Ни одна молитва на ум не приходит. Подхожу к одной иконе, на ней изображён пустынник. Теперь-то я Иоанна Крестителя ни с кем не спутаю. А тогда увидела, что уж больно истощённый у него вид, ноги совсем тонкие. И говорю ему: «Святой человек, у тебя такие тоненькие ножки, ты наверно настоящий святой, помолись обо мне, я жить хочу. Только сейчас понимать стала, что такое жизнь, и как она мне ещё нужна. Оглянулась на прожитое, а вспомнить нечего. Я теперь по-другому жить буду. Обещаю тебе, помоги мне, святой человек». Через какое-то время молитва, бесхитростная, но такая, какой можно молиться только в самые тяжёлые минуты жизни, захватила её. Женщина полностью растворилась в ней. Помнит, что от долгого стояния стали натирать туфли. Тогда она их скинула и стояла на железных плитах босиком, не чувствуя холода.

Вдруг слышит: «Владыка, благословите попросить её уйти»? Только тогда она, придя в себя, огляделась вокруг глазами полными слёз. Она и не заметила, как началась и уже достаточно долго идёт вечерняя служба, что Владыка стоит практически рядом с ней, а священники окружают её. Святитель ответил: «Не трогайте её, вы же видите, человек молится. А мы ради этого сюда и приходим».

Оказалось, что из всех, кто тогда лежал с Ниной в палате, она одна единственная услышала слова врача и пошла в церковь. Остальные, кто стал нетрадиционными методами лечиться, кто по экстрасенсам и колдунам поехал.