Возлюбленная Немезида

Флоренс отдалась его заботам, жалея, что участие Рори не вызывает в ней того трепета, который владел ею, когда вокруг нее суетился Джекоб. Интересно, почему? В стати и красоте он ничуть не уступает Джекобу, во всем остальном — превосходит. Исключительно порядочный человек, приятный во всех отношениях — добрый, внимательный, умный, занимательный. И уж никак не сексуальный маньяк с куском льда вместо сердца.

И тем не менее. Когда Рори вернулся в гостиную с подносом в руке, у нее внутри даже не дрогнуло, как это случалось порой при одной только мысли о Джекобе. И это происходило помимо ее желания. Более нелепой ситуации не придумаешь.

— Сущее блаженство! — похвалила она чай в тщетной надежде, что ее "щедрая благодарность" чуть поднимет Рори настроение. Что само по себе было нелепостью, поскольку, узнай Рори, что на самом деле произошло между ней и Джекобом, его горя не компенсирует никакая благодарность. Флоренс отхлебывала чай, обжигая губы.

Рори остановил на ней ласковый участливый взгляд, и у Флоренс защемило сердце.

— Ты злишься на него, да?

С губ готовы были сорваться с десяток возражений, но Флоренс вдруг поняла, что сейчас не имеет права лгать.

— Я не хочу злиться, — проговорила она, отставляя чашку. — Но злюсь, как это ни прискорбно… Такое ощущение, будто он внедрился в мой мозг и теперь там происходит нечто вроде химической реакции. Мне казалось, я давно изгнала его из своей системы, но не тут-то было. Похоже, он сидел в ней все эти годы, пузырился где-то на задворках сознания. Он отравляет мне жизнь, я чувствую себя глубоко несчастной, но меня неодолимо влечет к нему и ничего тут не поделаешь…

Но и теперь она сказала не всю правду. Джекоб не всегда отравлял ей существование. В постели с ним она просто млела от счастья, но и не только. Ей хорошо было с ним на протяжении почти всего вечера. Весело. Приятно. Когда удавалось забыть, что Джекоб — актер. В такие минуты ей казалось, что они самая счастливая пара на свете. "Казалось" — ключевое слово. Потому что на самом деле эта идиллия была сплошь иллюзией, созданной игрой ее влюбленного воображения и восхитительным актерским дарованием Джекоба. В суровой реальности жизни ей не было места.

Флоренс не смела взглянуть Рори в лицо. И не потому, что боялась прочесть боль в его глазах. Как раз наоборот. Ей тяжело было смотреть, как он отчаянно пытается скрыть свои душевные терзания. Джекоб на его месте, наверное, рвал и метал бы в порыве ревности, справедливо полагая, что она оскорбила его мужское достоинство. Рори же стремился пощадить ее чувства, хотя она горько обидела и унизила его. Ну почему, черт побери, она не способна должным образом оценить бескорыстие?

— А ему ты нужна?

Хороший вопрос. Она и сама не прочь бы получить ответ на него.

— Не знаю. — Она пожала плечами. — Джекоб — актер. Его истинные чувства — вечная загадка.

Воцарилось молчание, но Флоренс очень скоро стало невыносимо сидеть в тишине. Ей хотелось вопить и браниться, проклиная и Джекоба, и Рори, и саму жизнь, и всех мужчин на свете. Она не желала, чтобы к ней относились, как к калеке, только потому, что она по глупости легла в постель к своему распутному братцу. Как и великая Гарбо, она желала одиночества.

— Я устала, Рори, — тихо промолвила она, ставя на поднос свою чашку. — Думаю, мне нужно поспать немного. Давай встретимся завтра, поужинаем вместе. Я приготовлю что-нибудь. Может быть, даже твоего любимого цыпленка с помидорами? Если, конечно, ты… э… хочешь? — Вернее, если тебя еще привлекает "подержанный товар", добавила про себя Флоренс. Она чувствовала, что краснеет, но заниматься самовнушением сил не было.

— Это было бы замечательно, — отозвался Рори с робкой, но на удивление искренней улыбкой. — Но если не возражаешь, давай отложим до другого раза, хорошо? Я завтра опять уезжаю. На "Монотеке" в Суонси возникла небольшая паника, и они вызвали меня на несколько дней. Я не хотел бы ехать, но они очень хорошо платят. — Рори передернул плечами. Вид у него стал еще более потерянный. Он словно покорился судьбе, понимая, что выбрал не очень удачное время для отъезда. — Пойду помою посуду? — предложил он, кивая на поднос с чайными принадлежностями.

Боже мой! — мысленно вскричала Флоренс. Забота и внимание порядочных людей, желающих тебе добра, — нелегкое бремя.

— Не надо, Рори, оставь. Сама утром все уберу.

Рори не поцеловал ее на прощание. Наверное, счел, что ему не очень приятно прикасаться к ней сразу после ее встречи с Джекобом, предположила Флоренс. Впрочем, ее это только обрадовало: сравнение было бы не в пользу Рори. Принимая душ и облачаясь после в ночную сорочку, она старательно избегала всяких мыслей об обоих мужчинах.

Черт, хоть в монастырь беги, думала она, наконец укладываясь в постель. Сонливость как рукой сняло. За окном щебетали птицы, раздирая душу своим отвратительно радостным, беззаботным пением. Флоренс хотелось их перестрелять. Понимая, что валяться в постели бессмысленно, она слезла с кровати и уже через пару минут сидела за письменным столом, колотя по клавишам портативного компьютера.