Возлюбленный мой

Раздеваясь, Джон позволил штанам и футболке упасть там, где он стоял, но с курткой был осторожен. По крайней мере, пока не достал из нее оружие – а затем и ее бросил на край кровати. В ванной комнате, он перепроверил оба клинка, а затем быстро почистил лезвия специальными инструментами, которые разложил вдоль второй раковины.

Да, он позволил своим моральным принципам упасть ниже плинтуса, но его оружие это отдельный случай. Его он будет поддерживать в полном порядке.

Он быстро принял душ, и, намыливая грудь и живот, вспоминал то время, когда даже легкое омовение теплой водой заставляло член мгновенно твердеть. Такого больше не случалось. У него не возникало эрекции... с тех самых пор, как он в последний раз был с Хекс.

Ему это просто не интересно – даже во сне, что было чем-то новым. Черт возьми, до своего перехода, когда он не имел никакого понятия о собственной сексуальности, его подсознание рождало всевозможные горячие и развратные сцены. И те сексуальные фантазии были реальными и детализированными, словно воспоминания или конфабуляция[16], вызванная фазой быстрого сна.

А теперь? Все, что проигрывалось на его внутреннем экране – это сцены преследования из «Ведьмы из Блэр»[17], где он куда-то в панике бежал, но никак не мог понять, кто же его преследует.. и окажется ли он когда-нибудь в безопасности.

Когда он вышел из ванной, то обнаружил в комнате поднос с сэндвичем, ростбифом, и огромным куском морковного пирога размером с голову. Никакого напитка  не полагалось, но Куин знал, что Джон прихватил с собой живительную жидкость от господина Дэниэлса.

Он ел стоя перед бюро, голый, как в тот день, когда родился, и как только пища падала в желудок, она словно всасывала в себя его энергию, вымывая из головы все мысли. Вытерев рот льняной салфеткой, Джон выставил поднос в коридор, а затем направился в ванную комнату, где по привычке почистил зубы.

Выключил свет в ванной. Выключил свет в комнате.

И вместе с Джеком сел на кровать.

Несмотря на ужасную усталость ложиться спать ему не хотелось. Существовала странная обратная зависимость между его энергетическим уровнем и расстоянием между головой и полом: даже если у него слипались глаза, в тот момент, когда его затылок касался подушки, мысли начинали крутиться в голове, и все заканчивалось тем, что Джон не мог уснуть и считал часы, разглядывая потолок.

Он проглотил то, что было в стакане, и уперся локтями в колени. Через какое-то время голова начала тяжелеть, веки закрылись. Когда его накренило в сторону, Джон позволил себе рухнуть, хотя и не был уверен, в каком направлении собирался это сделать: в сторону подушки или ватного одеяла.

Подушки.

Закинув ноги на кровать, он накрылся простыней и на мгновенье впал в блаженный коллапс. Может, сегодня вечером цикл разомкнется. Возможно, это чудесное погружение, что приносит облегчение, засосет его в черную дыру, о которой он так мечтал. Может, он...

Он распахнул глаза и уставился в густую темноту.

Нет. Он был вымотан почти до нервного срыва, но ему не просто не спалось... он пребывал в состоянии полной боевой готовности. Потирая лицо руками, Джон понял, что его противоречивое состояние было когнитивным эквивалентом полету шмеля: физики считали, что это невозможно, но это было так.

Перевернувшись на спину, он скрестил руки на груди и зевнул так широко, что хрустнула челюсть. Сложно было решить, включать свет или нет. Темнота усиливала мысленные вихри в его черепной коробке, но от лампы так жгло глаза, что ему казалось,  в них насыпали песка. Поэтому, обычно он просто включал и выключал светильник.

Он слышал, как по коридору со статуями идут в свою комнату Зейдист, Бэлла и Налла. Семейная пара обсуждала ужин, а Налла ворковала и попискивала, как это обычно делают дети, когда они сыты и рядом с ними родители.

Потом прошел Блэй. Кроме Ви, он был единственным, кто курил в доме, именно так Джон определили, что это был он. И с ним был Куин. Должен был быть. В противном случае, Блэй не стал бы курить за пределами собственной комнаты.

Это была своего рода месть за ту администраторшу из тату салона, но кто мог его за это судить?

Последовала долгая тишина. И затем еще одни, последние шаги.

Тор направлялся в свою спальню.

Было понятно, что это шел он, по тому, каким тихим был звук его шагов – они были медленными и относительно легкими для Брата: Тор работал над тем, чтобы вернуть своему телу прежнюю форму, но еще не был готов к сражениям. Ему нужно набрать еще пятьдесят фунтов мышечной массы, прежде чем он смог бы столкнуться с врагом лицом к лицу.

Больше никто мимо не пройдет. Лэсситер как Золотая Тень Тора, никогда не спал, так что ангел обычно оставался внизу, в бильярдной, и смотрел телевизор. Типа шоу Мори про тесты на отцовство, Народный суд с судьей Милиан и марафоны «Настоящих Домохозяек»[18].

Тишина... тишина... тишина.