Возлюбленный мой

Но, в любом случае, активность в экстрим-парке уже начала сходить на нет – остатки наркозависимых принимали вертикальное положение на скамейках или ныкались в общественных туалетах, чтобы вколоть себе последнюю на сегодня дозу. В отличие от других парков Колдвелла, этот работал круглосуточно и без выходных, флуоресцентные лампы на высоких столбах освещали бетонированное пространство. Трудно сказать, о чем думали градостроители, когда организовали этот круглосуточный бизнес – потому что здесь действительно все так и было – дела делались без перерыва. Наркотики переходили из рук в руки, место напоминало один из баров, что располагались вниз по Торговой.

Но лессеров здесь не было. Прикрываясь тенью, люди имело дело с людьми.

Тем не менее, место было многообещающим. Если Лэш еще не проник в эту зону, значит, он  только собирается это сделать. Даже не смотря на то, что в округе было полно копов, которые совершали свои обычные автомобильные рейды, здесь было где уединиться, и обзор местности был замечательным. Парк был выстроен в виде огромной террасы, сточные колодцы в земле чередовались с рампами и трамплинами. То есть, обитатели могли сразу заметить, если на горизонте маячили копы, и успевали спрятаться в любом закутке.

И они отлично натренировались в этом деле. С наблюдательного пункта, что располагался за электрощитовой будкой, Джон и его парни видели, что это происходит постоянно. Оставалось только удивляться, почему копы не догадались появиться здесь без опознавательных знаков, в гражданской одежде.

Хотя, может быть, они так и делали. Может, здесь был кто-то еще, такой же невидимый для остальных, как и Джон. Ну, не совсем как он. Даже отлично подготовленный и замаскированный полицейский не смог бы так раствориться в ночи, как это делали Джон и его приятели в течение последних трех часов. Каждый раз, когда кто-то проходил мимо, они стирали ему память.

Было довольно странно находиться на месте, но в тоже время, как бы не быть здесь...  быть обнаруженным, но не увиденным.

– Мы охотимся за привидением? – спросил Куин.

Джон посмотрел на светлеющее небо и сказал сам себе, что примерно через тринадцать часов, гребаный фонарь под названием солнце снова скроется за горизонтом, и они опять смогут засесть в этой тайной норе и ждать.

Проклятье.

– Джон? Пошли.

На долю секунды ему захотелось открутить своему приятелю голову, он даже поднял руки, приготовившись показать ему все возможные жесты со значением да-пошел-ты-на-хрен-ты-мне-не-нянька.

Ему помешало осознание того, что их долгое ожидание все равно не ускорит визит Лэша, и тот факт, что он наорет на Куина, тоже вряд ли приблизит их к цели.

Он кивнул и еще раз огляделся вокруг. На данный момент здесь работал только один дилер, который, казалось, тоже готовился свернуть свою лавочку. Местом его основной дислокации являлась центральная рампа –  умно, ведь это означало, что он мог видеть весь парк, от самых дальних уголков до дороги, где сновали полицейские.

Парнишка выглядел примерно лет на семнадцать-восемнадцать, одежда весела на нем мешком, что было частью скейтерского прикида, а также помогала ему прятать товар. Его вид буквально молил о тщательной помывки из брандспойта, но он был собран и явно далеко не глуп. И, казалось, работал он в одиночку. А это уже  интересно. Чтобы доминировать на нарко-территории, как правило, дилер должен иметь сильную крышу, которая прикроет его в любой момент, иначе он рискует попасть на товар или бабло. А этот парниша... он был сам по себе все это время.

Либо у него была серьезная теневая поддержка, либо же ему скоро укоротят хвост.

Джон отошел от пристройки, за которую прятался и кивнул своим парням. Пошли.

Когда он снова принял форму, и его тело вновь стало осязаемым, под подошвами его ботинок захрустел мелкий гравий, а в лицо ударил сильный порыв ветра. Двор особняка Братства был разделен передней частью дома и высокой двадцатифутовой подпорной стеной, что опоясывала всю территорию владения. Белый мраморный фонтан в центре сейчас не работал и начнет только в теплые месяцы; неподалеку стояли припаркованные в ряд автомобили, готовые к поездке в любой момент.

Тихий, похожий на шепот, звук хорошо смазанных шестеренок заставил его повернуть голову. Скоординированным одновременным движением стальные ставни опускались на окна, панели разворачивались и загораживали витражные стекла, словно веки, закрывающие  на ночь глаза.

Он боялся идти внутрь. Несмотря на то, что в доме было больше пятидесяти комнат, где можно побродить, тот факт, что ему  придется оставаться в четырех стенах, пока не зайдет солнце, уменьшал особняк до размера обувной коробки.

Когда Куин и Блэй материализовались по обе стороны от него, Джон поднялся по ступенькам к огромной двойной двери и прошел в вестибюль.