Возможно, в другой жизни

– Солнышко, – вздыхает менеджер, – не надо горячиться.

– Я плачу вам ровно восемь и ни центом больше. Хотите – берите, хотите – нет.

Никто не умеет торговаться так, как Карл. Когда я была еще в школе, он отправлял нас с Габби заключать за него сделки, просто для того, чтобы мы научились сбивать цену. Механики, продавцы, сантехники – никто не избежал этой участи.

По мнению Карла, люди, которые не умеют торговаться, слабаки. А кому хочется оказаться слабаком?

– Сегодня я покупаю себе машину. У вас… или в другом агентстве.

– Ладно, ладно, – вздыхает менеджер. – Восемь сто, и покончим на этом.

Мы жмем друг другу руки, и они начинают оформлять документы. На машину уйдет большая часть моих денег, но это не страшно, поскольку у меня есть план.

Отъехав на достаточное расстояние от агентства, я притормаживаю у тротуара. Пора позвонить Карлу.

– Добрый день. – Судя по голосу, он действительно рад меня слышать. – Надеюсь, ты принимаешь мое предложение?

– Да. Я готова у вас работать.

– Прекрасно. Сейчас я свяжу тебя с Джойс, она занимается у нас кадрами. С ней вы обсудите твою зарплату, начало работы и прочие детали. Я буду очень разочарован, если ты не уговоришь ее хотя бы на сорок две тысячи в год.

– Я только что купила за восемь сто машину, которая продавалась за девять с половиной, – смеюсь я. – Так что я не подведу.

– Рад слышать, – говорит Карл и соединяет меня с Джойс.

Первым делом мы обсуждаем сроки. Если их нынешняя секретарша захочет уйти сразу, мне можно приступать к работе немедленно. Если нет, я займу эту должность через две недели.

Джойс предлагает мне сорок тысяч в год, но я, по горячим следам моей первой сделки, убеждаю ее поднять эту сумму до сорока четырех тысяч. Еще я получу очень выгодную медицинскую страховку.

– Других членов вашей семьи мы тоже будем лечить по сниженным ценам, – объявляет она.

– А-а, – говорю я. – Из всей семьи тут только я одна.

– Понятно. Еще мы оплачиваем вам двухнедельный отпуск и, в случае необходимости, выход в декрет.

– Это точно не понадобится, – смеюсь я.

– Что ж, добро пожаловать в нашу компанию!

– Спасибо.

Я знаю, что Итан еще на работе, но искушение позвонить оказывается сильнее меня.

– Привет! Что-нибудь случилось? – спрашивает он.

– У тебя есть свободная минутка?

– Конечно. Вот только выйду в коридор.

Я слышу, как он выходит и прикрывает за собой дверь.

– Что такое?

– Никогда не пытайся торговаться со мной! – заявляю я. – Поскольку мне только что удалось получить машину на полторы тысячи дешевле заявленной цены. А милая девушка на работе согласилась поднять мне плату на четыре тысячи в год!

– Итак, владелица машины и… почетная обладательница работы, – смеется Итан.

– Именно!

– А хозяев Шарлемань ты нашла?

– Ее не смогут осмотреть до шести. До этого времени мне пришлось оставить бедняжку в лечебнице… заодно со своей кредиткой – без этого ее просто не брали.

– Что-то вроде залога? – смеется Итан.

– В одно слово со мной!

– Слушай, я заканчиваю через полчаса. В какой части города ты находишься? Мы могли бы встретиться.

– Чудесно, – говорю я. – Это на западе Лос-Анджелеса. Клиника недалеко от Сепульведы.

– Прилично от моего дома, – замечает Итан. – Ты что, добиралась туда на автобусе? С Шарлемань?

– Ну… мне просто пришла в голову мысль спрятать ее в рюкзаке.

Он снова смеется.

– Тогда давай встретимся и поужинаем. До шести у нас время есть. Я знаю неплохой ресторанчик неподалеку от лечебницы. И мне не терпится угостить тебя буррито.

– Я только за!

Разумеется, по пути туда я умудряюсь пару раз заблудиться. Но в конце концов я добираюсь до места. И в этом вся я – рано или поздно я доберусь до места.

Итан встречает меня у входа в ресторан.

– Это твоя новая машина? – с недоверием восклицает он. – Я-то ждал, что ты подкатишь на чем-нибудь ярко-красном.

– Ну нет, – фыркаю я, – хватит с меня этой показухи. В моей жизни есть место лишь для стабильных отношений, полноценной работы…

– И бродячих псов, – добавляет он.

– Это другое, – машу я рукой. – Я просто помогаю Шарлемань найти ее настоящую семью.

В ресторане нас спрашивают, где бы мы хотели сесть, и мы выбираем место у бара. Итан заказывает нам гуакамоле.

– Я горжусь тобой, – говорит он, когда официантка отходит.

– Спасибо. По правде говоря, я тоже собой горжусь. Мне совсем не нравится, куда меня завели старые привычки. Пора наконец перелистнуть на чистую страницу.

– Могу лишь порадоваться такому желанию, – говорит Итан.

Официантка ставит перед нами блюдо с гуакамоле. Я макаю туда ломтик, но не успеваю поднести к губам, как в нос мне ударяет ужасный запах.

– Господи, – выдыхаю я. – Оно что, прогоркло?

– Что, гуакамоле? – видно, что Итан искренне растерян.

Он тоже макает в соус маленький ломтик, затем нюхает и съедает.

– Все в порядке. Вкус просто восхитительный.

Я нюхаю и тут же хватаюсь за живот.

– Тебе плохо? – с тревогой спрашивает Итан. – Ты так побледнела.

На меня вновь накатывает волна тошноты. Горло сжимается, и остается лишь гадать, успею ли я домчаться до туалета. Вскочив, я бегу в коридор, врываюсь в дамскую комнату… и меня снова тошнит. На этот раз в раковину.