Возможность выбора

Молодой человек протянул телеграмму, сунул Регине клочок бумаги и огрызок карандаша, показал пальцем, где расписаться и отметить время. Регина нерешительно вывела: Р. Пампель. Как долго ей еще носить фамилию Антса?

Регина закрыла дверь, дважды повернула ключ в замке, словно эта наивная попытка отгородиться от внешнего мира могла еще защитить ее и дать покой. Какое-то время она в бездействии постояла посреди комнаты с телеграммой в руках, пребывая в полнейшем смятении.

«СОЖАЛЕНИЮ НЕ МОГУ ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ ВСТРЕЧЕ ЖЕЛАЮ ВСЕМ ХОРОШЕГО НАСТРОЕНИЯ И БЕЗОБЛАЧНОГО НЕБА ПРИВЕТОМ ТИЙТ».

Регина ничего не поняла.

Почему Тийт? При чем тут он?

Чего только не натворила сдуревшая Мари?

У Регины ведь не было детей от Тийта!

Неужели Мари познала его как зрителя на щекочущее нервы представление?

С Тийтом они расстались вечером накануне того дня, когда она вступила во владение своим наследством. Позже Регина редко вспоминала Тийта. Она сравнительно легко пережила ту давнюю историю. Ей помогло презрение к Тийту: тоже мне мужчина, который позволяет своим родителям подбросить ему под одеяло жену! Мамочка с папочкой надели великовозрастному сыночку колечко на палец — живи и размножайся! Каракатица!

Почему Тийт прислал телеграмму?

Поджидая возмущенную компанию, Регина не один раз представляла себе бледные от ярости лица, только она никогда не причисляла к ним Тийта. Какое отношение имел он к детям Регины?

Мари окончательно свихнулась. Имя Халдора, казалось, клином вошло ей в голову, и логические связи оказались нарушенными. И откуда только возникли у совершенно здравого до этого человека такие странные фантазии? Кого еще, кроме причастных к делу и Тийта, вовлекла в свою компанию Мари?

Если уж Тийта ввели в родственную связь с детьми Регины, то с таким же успехом можно считать и Антса Пампеля настоящим отцом Рэси, Рейна и Рины. Оснований для этого предостаточно — вписанные в паспорт имена детей тоже кое-что значат!

Стыдно подумать, совсем недавно у Регины мелькнуло странное желание: пусть Антс Пампель и на самом деле станет отцом ее четвертого ребенка. Почему бы и нет? Года через два об этом можно будет подумать без страха за здоровье будущего ребенка. По крайней мере, так утверждают в научно-популярных статьях. Пристрастие Пампеля к алкоголю стало уже давно спадать; если не будет рецидива, то можно надеяться, что происшедшие в организме под воздействием алкоголя отклонения со временем исчезнут. Хотя, кто его знает, в этих вопросах еще много неясного. Всевозможные статьи настраивали, скорее, на оптимизм, но зачастую истина читалась между строк — а вдруг родится идиот?

Регина оценила Антса с новой стороны, когда угодила в конце зимы в больницу.

До сих пор она имела дело с врачами только в связи с рождением детей и страшно испугалась, когда ее неожиданно скрутили сильные боли и ночью она оказалась в больнице.

Рано утром ей удалили аппендикс. Люди, перенесшие тяжелую болезнь, могли бы посмеяться над Региной — тоже мне трагедия! Правда, оперировать прорвавшуюся слепую кишку не так-то уж и просто, однако врач успокоил Регину и утешил, что все прошло хорошо, осложнений бояться не следует, пусть наберется терпения, полежит спокойно, скоро снова будет здоровой.

Неподвижность оказалась для Регины ужасно мучительной, от нетерпения чесалось все тело. Ее почему-то мучило, что она никогда еще не была так долго немытой, волосы просто прилипли к голове.

К ночи Антс Пампель явился в больницу дежурить. Женщины в палате знали Антса, они не возражали, что мужчина сидит у них в палате — жители поселка в подобных случаях обходятся без жеманства. Известное дело, санитарок не хватало, и Антс расторопно выполнял и небольшие просьбы других.

Однако женщины смутились и стали осуждающе перешептываться, когда Пампель намочил полотенце и начал обтирать Регину.

Чрезмерная забота, по их мнению, граничила в какой-то мере с непристойностью. Женщин, казалось, оскорбляло, что мужчину превратили в заурядного слугу.

Регину их предрассудки не трогали. Утром она пожаловалась Антсу, что волосы у нее до отвращения грязные, это просто невыносимо. Она заявила, что, несмотря на запреты врача, она встанет и пойдет в ванную мыть голову. Антс испугался, начал неловко поглаживать ее руку и попросил чуточку потерпеть — он сейчас все устроит.

Антс проявил небывалую предприимчивость. Довольно скоро он вернулся с тазом и ведрами, собрал табуретки, повернул Регину, пристроил ей под плечи одну из табуреток и начал преспокойно мыть жене голову. Он дал Регине попробовать рукой воду для споласкивания, довел до нормы, осторожно облил из кувшина ее волосы и обвязал ей голову махровым полотенцем.

Приятная истома, последовавшая за этой процедурой, внушила Регине веру, что теперь здоровье начнет к ней возвращаться.

Антс как раз поправлял Регине подушку, когда из дальнего угла палаты донеслись всхлипывания.