Возвращение Дикой Розы

С виду этот дом ничем не отличался от других строений поселка, выделяясь разве что своими размерами. Войдя внутрь, посетитель попадал в большой зал, обставленный с удобствами, но вполне обычно. И только избранные допускались дальше — в святая святых Федерико Саморры — его кабинет, который был оснащен по последнему слову техники. Тех, кто попадал сюда впервые, поражали немыслимый контраст между спокойным сельским пейзажем снаружи и суперсовременной электронной аппаратурой в этом просторном кабинете.

В целом Саморра был доволен. Гонсалес справлялся с возложенной на него функцией, не привлекая к себе лишнего внимания. Он точно и аккуратно управлял вверенным ему участком — получал кокаин из Колумбии и развозил по крупнейшим городам Мексики.

Все началось в тот день, когда полиция внезапно нагрянула в скромный ресторанчик города Пуэбло. Как назло это произошло как раз через три дня после того, как они получили солидную партию товара. Все это было крайне неприятно. Саморру настораживал тот факт, что к этому ресторанчику полиция никогда не проявляла ни малейшего интереса. И вдруг! С чего бы это? «Не иначе, как кто-то настучал, — мрачно думал Саморра. — Причем это не местный отдел, там у меня есть свои люди, а спецбригада из столицы...» Все это крайне не нравилось Федерико Саморре, но он продолжал надеяться, что завал кафе в Пуэбло досадная, но все же случайность.

Однако прошло еще несколько дней и один за другим завалились пункты в Гвадалахаре, Акапулько, Чиуауа. Это уже не могло быть случайностью. Причем, что самое главное, все эти пункты обслуживались отделом Гонсалеса, более того — Саморра заметил насторожившую его закономерность: во всех этих местах за два-три дня до обыска побывал агент Гонсалеса, некий Джон Адамс. Сам Саморра никогда его не видел и потому не очень доверял ему. «Кто знает, что это за птица. Вдруг он агент Интерпола, они ведь часто внедряют своих агентов в отлаженные структуры, чтобы развалить их изнутри», — думал шеф.

Когда же пришло сообщение о том, что полиция накрыла с поличным весь груз, который обычным путем шел из Колумбии, причем это произошло раньше, чем «паломники» прибыли в Куэрнаваку, он уже не сомневался, что внутри самой организации орудует агент, который каким- то образом предупреждает полицию о доставках партий кокаина, и не в какое-то местное отделение, а столичную спецбригаду.

Нужно было разобраться с тем, что происходит там, у Гонсалеса, и немедленно. Саморра понимал, что возвращаться в Мексику опасно, но этого требовали интересы дела.

Он написал от руки записку: «Дедушка возвращается в Мехико. Обеспечьте встречу» — и отправил ее по факсу в Куэрнаваку. Никакой подписи можно было не ставить — Вилмар Гонсалес прекрасно знает почерк своего шефа и сразу же поймет в чем дело.

Томаса уже собиралась ложиться, когда в дверь позвонили. Приход Эрлинды явился для нее полной неожиданностью — Рохелио побоялся предупредить ее по телефону из опасения, что их номер могут прослушивать,

— А это кто с тобой? — удивленно спросила Томаса, рассматривая Тино. Он вгляделась повнимательнее. Что-то очень знакомое... 

— Да это же Тино, тетя Томаса, — сказала Эрлинда.

— Тино! — удивилась Томаса. — К чему весь этот маскарад?

— Я сейчас все объясню.

Эрлинда постаралась как можно короче рассказать все с самого начала. Это заняло некоторое время, потому что в двух-трех словах изложить все события последнего времени не удавалось.

— Господи! — то и дело качала головой старая кормилица Розы. — И за что нашей семье такое наказание! Уж, кажется, все перенесли — и смерти, и разлуки, и ссоры. Так нет, наркоманов нам еще не хватало!

— Ты готова, дорогая?

Пабло крепко сжал руку Л ус, прежде чем отпустить ее в кабинет.

— Не волнуйся, — ободряюще улыбнулась ему Лус

Ей предстояла сложная процедура рентгенографии; Затем надо было сделать биопсию, сдать на исследование кровь ...

 Лус панически боялась любых уколов и процедур, но она твердо дала себе слово, что вытерпит все ради того, чтобы помочь Дульсе. Она и так виновата перед ней.

И она смело шагнула в кабинет.

Медсестра в глухой марлевой повязке искала иглой вену. И Лус стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть, и зажмурила глаза.

Горячий ток побежал вверх по руке до самого плеча, а потом болезненное тепло резким толчком бросилось в низ живота.

Лус застонала.

— Спокойно, миленькая... Потерпи...

Медсестра задернула плотную шторку у ее кушетки и принялась укреплять на теле Лус многочисленные датчики.

Какая все-таки отважная жена у доктора Кастанеды... Она столько готова вытерпеть ради своей сестры...

Свет погас, и тяжелая свинцовая дверь закрылась за медсестричкой. И Лус осталась совершенно одна в пугающей темноте...

В соседней комнате на экране монитора доктор внимательно следил, как контрастное вещество заполняет внутренние клетки Лус, постепенно обрисовывая каждый орган.

Датчики фиксировали все необходимые параметры... Тихонько стрекотал стержень самописца, вычерчивая графические кривые:

Врач удовлетворенно наблюдал за показаниями приборов.