Возвращение Дикой Розы

Обычно такие женщины гордятся своим мужеподобием, своей эмансипированностью и независимостью. Но сейчас они присмирели и втянули головы в плечи. Лус подавила их своим женским великолепием. Это был образец, у нее хотелось поучиться женственности. Каждой из присутствующих захотелось потихонечку раскрыть сумочку, достать помаду и хотя бы слегка подкрасить губы.

Место Алваро Диаса пустовало.

Лус наклонилась и через переводчика передала что-то распорядителю. Тот выслушал, понимающе кивнул, и пресс-конференция началась.

Первым слово взял генеральный директор Фестиваля пяти континентов господин Георг Хартингер.

Прокашлявшись, он торжественно произнес вступительную речь:

— Наши уважаемые гости, представители разных рас и разных культур, доказали, что прекрасное — прекрасно для всех. Красота и талант ценности не узконациональные, а общечеловеческие.

Все встали и аплодировали стоя.

Посыпались вопросы. Первым задал свой вопрос корреспондент «Нойес дойчладн»:

— Скажите, господин Хартингер, значит, вы намеренно пригласили на роль Тристана темнокожего актера?

Георг Хартингер улыбнулся:

— Честно говоря, утверждая список участников фестиваля, я слышал его голос на пленке, присланной из Бразилии. Голос поразил меня, и я выбрал его кандидатуру. Так что в какой-то мере это случайно. Но не находите ли вы, что за всякой случайностью кроется определенная закономерность?

Микрофон перешел к следующему журналисту — из газеты «Нью-Йорк Таймс».

— Скажите, пожалуйста, почему господни Алваро Диас не участвует в пресс-конференции? Не является ли это расовой дискриминацией?

Георг Хартингер развел руками:

— Наш бразильский гость сам отказался от участия в разговоре. По-видимому, он просто очень скромен и не любит давать интервью.

К микрофону пробился Жан-Пьер:

— Я представляю газету «Ла Вое де Мехико» — «Голос Мексики». Вопрос к госпоже Лус Линарес. Скажите, пожалуйста, как вам удалось добиться такой безукоризненной слаженности в работе с партнером из другого государства?

Переводчик начал было шептать что-то Лус, но Жан- Пьер жестом остановил его и сам перевел свой вопрос на испанский, специально для Лус.

Секрет очень прост, — не раздумывая, ответила Лус. — Вернее, секретов два. И я их с удовольствием раскрою. Во-первых, у наших государств. — Мексики и Бразилии — очень много общего и в истории, и в культуре. На нашей земле, как и на земле Бразилии, музыка звучит с глубокой древности.

Она лукаво улыбнулась господину Хартингеру:

— Тут мы можем, пожалуй, посоперничать с австрийцами.

— О! — заинтересованно отозвался меценат. — Правда?

— Конечно, — гордо сказал Лус. — Еще у древних ацтеков, до периода испанской колонизации, во многих городах существовали специальные школы, где обучали музыке. Пение было связано в основном с религиозными и культовыми обрядами, но не только. Пением и музыкой традиционно сопровождались многие трудовые процессы. Можно без преувеличения сказать, что уже тогда у нас зародился жанр .оперы: это были целые певческие театрализованные действа.

Хартингер сиял от удовольствия.

Браво, госпожа Линарес! — Он встал и почтительно поцеловал ей руку. — Такие глубокие познания! Вам могли бы позавидовать профессора нашей консерватории!

«Браво, Лус! — мысленно вторил ему Жан-Пьер. — Ты утерла нос этим бесполым деловым дамам с диктофонами! Они считают себя умными, а могли бы они вот так же, без подготовки, прочесть целую лекцию!»

Он был горд за Лус, горд за свою Мексику: да-да, сейчас он искренне чувствовал себя мексиканцем! И еще он испытывал гордость за свою семью. Лус была его близкой родственницей, и он ощущал себя косвенно причастным к ее сегодняшнему успеху.

Однако он не отходил от микрофона:

— Госпожа Линарес, вы обещали раскрыть еще один секрет. 

Лус без тени смущения искренне ответила:

— Второй секрет совсем прост. Нам с Алваро Диасом так легко работать вместе потому, что у нас по-человечески очень много общего!

В характере Жан-Пьера была одна черта, которую он никак не мог перебороть в себе. Он был болезненно ревнив. Это доходило иногда до полного безумия. Стоило ему увидеть, что какая-то женщина отдает предпочтение кому- либо другому, как он тут же влюблялся в нее!

Несколько лет назад, в Париже, его приятель Анри использовал эту слабость Жан-Пьера, чтобы помочь Дульсе. Он демонстративно ухаживал за ней, и, наблюдая за этим ухаживанием, Жан-Пьер привязывался к Дульсе все сильнее и сильнее, пока не осознал, что просто не может без нее жить!

Сейчас он возвращался с пресс-конференции в свою гостиницу, снедаемый мучительными размышлениями.

Его задела за живое реплика Л ус о том, что у них с Алваро Диасом так много по-человечески общего. Что это значит — «по-человечески»? Уж не влюблена ли она в этого

Наверняка влюблена! Женщины — это такие влюбчивые существа! А тут еще у них с Алваро общий интерес — музыка! И они вынужденно проводят так много времени вместе, играя в одних и тех же спектаклях!

Конечно, влюблена, тут и сомнений быть не может.