Возвращение Дикой Розы

— Вовсе нет, — возмутилась Сесария. — Со мной мой сын Чус, невестка и младший внук. Сплошные парни, — вздохнула старуха. — У самой было двое мальчишек, и внуки тоже все мальчишки. У старшего-то уже своя семья, там, слава Богу, девочка недавно родилась, правнучка мне. Видите, какая я богатая!

Она решительно взяла дрожащую и плачущую Риту за руку и пошла домой, решив, что на этот раз ей придется поторговать на менее удобном месте.

— Это сеньорита Ангелочек. Она попала в беду, — объявила Сесария прямо с порога. — Так что давай-ка, Чус, покорми ее, пусть сидит, отдыхает, а потом мы разберемся, как нам быть. А я пока побежала. Может быть, еще успею, пока не все места расхватали..

И, не входя в дом, Сесария повернулась и исчезла. Трудно было поверить, что при ее весе она может так проворно передвигаться.

Чус, высокий мужчина лет сорока с лишним, опиравшийся на палку, с изумлением смотрел на девушку, казавшуюся неземным созданием: высокая, тонкая, как тростиночка, с большими карими глазами и длинными светлыми волосами, она и впрямь была бы похожа на ангела, если бы не выражение страха, застывшее в глазах, если бы не сжатые кулачки, которые она прижимала к груди, как будто собиралась от кого-то защищаться.

— Может, чаю или кофе, сеньорита? — грубовато спросил Чус. — Или рюмочку текилы? А то вы вся дрожите. Да садитесь вы, в ногах правды нет.

— Чай... кофе... текила... — повторила Рита и, к немалому удивлению Чуса, зарыдала. — Как я давно не пила ничего этого! Знаете сеньор, — она подняла заплаканные глаза на Чуса. Обязательно пейте и чай, и кофе, и текилу! 

Гонсалес стоял и смотрел в окно. Вот-вот должен вернуться из Мехико Джон Адамс и сообщить о результатах поездки. В том, что поставки в столицу идут благополучно, он не сомневался. Тут каналы были налажены еще самим Федерико Саморрой и до сих пор работали безотказно. «Умеет набирать людей старик», — уважительно подумал о своем шефе Гонсалес.

Его беспокоило другое. Все попытки разыскать бежавшую Риту, девушку-ангелочка, закончились полным провалом. Люди Адамса дежурили на вокзалах, в аэропорту Куэрнаваки, на всех выездах из города, но никаких следов беглянки не обнаружили.

Это было тем более странно, что Рита была очень видной особой, которой не так-то легко затеряться в толпе, и многие в городе знали ее в лицо, и не только те, кто ходил на проповеди Вилмара — она была изображена на многих рекламных плакатах, зазывавших слушателей на обучение истинно христианскому образу жизни. Она просто не могла исчезнуть бесследно, но... исчезла!

Люди Адамса осторожно расспрашивали прохожих, особенно старушек богомольного вида, не замечали ли они где-нибудь девушку, которая выходила на сцену с белой голубкой в руках, но неизменно получали отрицательный ответ. Но не могла же Рита раствориться в воздухе. Раз она не покидала Куэрнаваку (в этом Адамс был совершенно уверен, а Гонсалес привык ему доверять), значит, она находится в этом городе. Но ведь у нее здесь не было ни родственников, ни знакомых. Все это очень не нравилось Гонсалесу.

В дверь постучали, и на пороге появился Джон Адамс в своем извечном сером костюме, гладко выбритый, бесцветный, чем-то смахивающий на робота.

— Как дела, Джон? — приветствовал его проповедник.

— Дела в Мехико обстоять прекрасно. — Тяжелый американский акцент еще больше усугублял сходство Адамса с машиной, причем с машиной-врагом, а не другом человека. — Товар доставить адресату. Адресат доволен. Заплатить полностью и в срок. Открыл хороший, большой точка продажи.

— Очень хорошо. — Гонсалес вздохнул. Хотя бы в деловом плане все в порядке. — А что Рита? — спросил он — Ваши люди все еще не нашли ее?

Мои люди, все так же бесстрастно ответил Адамс, — прилагать все усилия. Но без результата. Они продолжать искать. Рано или поздно — она в наших руках. Тогда...

— Тогда вы займетесь ею по своему усмотрению, — сказал Гонсалес. — Она стала слишком капризной, слишком многого хочет. Это может повредить нашему делу. Так что вы должны сделать ее смиренной.

— Мы сделать. — На лице Адамса появилось несколько странное выражение; по-видимому, означавшее улыбку.

У Вилмара даже появилась мысль, не является ли его первый помощник скрытым садистом, но он тут же отбросил ее как не имеющую отношения к делу, хотя одновременно с этим мелькнуло и соображение, что теперь-то Адамс вынет девчонку из-под земли, раз ему посулили такой подарок.

Была, правда, еще одна небольшая загвоздка — что сказать прихожанкам. Придется как-то объяснять тот факт, что их любимица девушка-ангелочек внезапно куда-то исчезла. «Проще всего сказать, что она продолжает болеть, — соображал Вилмар. — Но тогда они будут добиваться свидания с ней, начнут носить компоты, родниковую воду и еще неизвестно что, как это происходило все последние несколько дней». Надо было придумать какое-то правдоподобное объяснение, почему она пропала. Уехала. Но куда? Почему так поспешно? Они ожидали, что она простится с ними. Вышла замуж? Такие дела вдруг в один день не делаются.