Возвращение домой

– Будь спокойна, ничего страшного. Как ты думаешь, не могли бы мы уединиться минут на пять? Уверен, без тебя обойдутся.

– Ну… хорошо. Только сначала мне нужно разобраться с этими двумя чашками.

– Я переговорил с полковником, он разрешил нам воспользоваться его кабинетом.

– Тогда я буду там через минуту.

– Отлично. Это не должно занять много времени. – Мимо них прошла Лавди с тарелкой булочек, и мистер Бейнс ловко успел выхватить у нее одну штучку. – Это поддержит мои силы до твоего прихода.

Добравшись до буфета, Джудит наполнила чашки и отнесла их обратно миссис Дженнингс, заведующей роузмаллионским почтовым отделением, и ее подруге миссис Картер, которая чистила медную утварь в церкви.

– Спасибо, милая! – поблагодарили ее. – У нас в горле пересохло после всех этих песнопений. А те имбирные прянички – есть еще? Я знала: раз уж за дело взялась миссис Неттлбед, чаепитие выйдет на славу.

– Одного не понимаю – как она ухитряется обходиться этими продовольственными карточками…

– Она еще и на черный день отложит, можете быть уверены…

Подав пряники, Джудит предоставила двум дамам благовоспитанно жевать, смахивая изящными пальчиками крошки с губ, и вышла из комнаты. Она вздохнула с облегчением, избавившись от неумолчного гомона, и, пройдя по коридору, вошла в кабинет полковника. Мистер Бейнс ждал ее, прислонившись к массивному письменному столу и мирно доедая булочку. Он достал шелковый платок и вытер пальцы.

– Какое роскошное пиршество! – сказал он.

– А я так ничего и не попробовала. Торопилась других накормить. – Джудит опустилась в мягкое кожаное кресло – приятно было дать отдых ногам, уставшим в лодочках на высоком каблуке. Она взглянула на мистера Бейнса и нахмурилась. Он сказал – ничего серьезного, но у него на лице было не особенно веселое выражение. – Так о чем вы хотели со мной поговорить?

– О нескольких вещах. В первую очередь – о тебе. Как твои дела?

Джудит пожала плечами:

– В порядке.

– Полковник Кэри-Льюис сказал мне о гибели твоего двоюродного брата. Такая трагедия…

– Да, трагедия. Ему было всего двадцать. Слишком рано умирать. И случилось это так быстро, не успела начаться война… мы даже еще толком не осознали, что она и впрямь началась. Как гром среди ясного неба.

– Он также сказал, что ты решила отказаться от поездки к своей семье и остаться здесь.

Джудит усмехнулась:

– Похоже, вы в курсе всех моих дел.

– Время от времени я вижусь с полковником в пензансском клубе. Я люблю держать своих клиентов в поле зрения. Надеюсь, из Сингапура приходят хорошие новости…

Джудит пересказала ему содержание последнего письма матери, затем перешла к Хестер Лэнг и к занятиям машинописью и стенографией, которые скрасили ей длинную, холодную, наполненную чувством утраты зиму в Аппер-Бикли.

– Я уже печатаю и стенографирую достаточно быстро, так что теперь могу, в общем-то, устроиться на работу, но мне не хочется бросать Бидди одну…

– Всему свое время. Может быть, это случится раньше, чем ты думаешь. Так или иначе, жизнь, несмотря ни на что, продолжается, и у тебя, кажется, все более или менее в порядке. Так вот, я должен кое-что сообщить тебе. Это касается полковника Фосетта.

Джудит похолодела. Что за ужасную весть приготовил для нее мистер Бейнс? Одного лишь упоминания о Билли Фосетте было достаточно, чтобы сковать ее сердце ледяным страхом.

– В чем дело?

– Не смотри на меня с таким ужасом. Он мертв.

– Мертв?!

– Это произошло на прошлой неделе. Он был в банке, в Порткеррисе, очевидно, получал деньги по чеку. Управляющий вышел из своего кабинета и сказал, очень вежливо, что хотел бы обсудить вопрос о превышении кредита, не может ли, мол, полковник пройти с ним в кабинет? На старика такое бешенство нашло, аж позеленел весь, и в тот же миг он тихонько вскрикнул сдавленным голосом и рухнул навзничь. Да так и остался недвижим. Можешь себе представить, как все были потрясены. Оказалось, его хватил удар. Вызвали «скорую помощь», но, когда его привезли в пензансскую общую больницу, выяснилось, что он уже мертв.

Джудит не знала, что на это сказать. Пока она слушала рассказ мистера Бейнса, ее первоначальный шок и ужас сменился приступом истерической смешливости – перед ее глазами так живо и ясно встала кончина Билли Фосетта, и выглядела она так нелепо и смехотворно… не более трагично, чем та сцена, когда Эдвард отправил его в канаву у «Старого баркаса».

Давясь нервным смехом, она прикрыла рот рукой, но глаза все равно ее выдали. Мистер Бейнс сочувственно улыбнулся и только покачал головой, как будто не мог найти слов.

– Полагаю, нам следовало бы напустить на себя серьезный и печальный вид, но, когда мне рассказали обо всем, у меня была абсолютно такая же реакция. Как только этот тип перестал представлять угрозу, он превратился в посмешище.

– Знаю, я не должна смеяться.

– Ничего другого тебе не остается.

– Смерть – это ничуть не смешно.

– Конечно, и мне очень жаль.

– Его судили?