Возвращение к людям

И тут в озеро бросился Угар. Он мощно рассекал своей грудью волны и почти доплыл до края этого невероятного пузыря, когда с визгом метнулся в сторону, едва коснувшись его мордой.

— Ко мне! Назад! — я испугался, что пес пропадет так же, как и Ната с

Элиной. Но сразу, пока растерявшийся на миг Угар бестолково описывал круги вокруг пузыря, крикнул вдогонку:

— Нет! Ищи! Ищи их!

От бессилия и отчаяния я заскрежетал зубами… Пузырь лопнул с громовым гулом, и у меня сразу перехватило дыхание. Он состоял внутри из углекислого газа, и на несколько секунд все вокруг лишилось доступа кислорода! На мое счастье, этот выброс не мог надолго задержаться на одном месте и рассеялся дальше. Я задержал вдох, опустившись на землю и прикрыв лицо руками. Когда я их открыл, пес, нелепо загребая лапами в воде, подплывал ко мне один. Девушки пропали… От сознания чудовищного несчастья у меня стало затуманиваться в глазах…

— Дар! Дар! — Элина, выбиваясь из сил, подгребала к берегу, метрах в десяти от меня, одной рукой держа кулем висящую Нату. Действие яда от укуса слегка отпустило, и я бросился в воду к ней на помощь.

— Девочки мои!

Мы вытащили Нату на берег. Элина, не теряя ни секунды, стала делать ей искусственное дыхание. Она умело принялась давить ей на грудную клетку, одновременно сводя и разводя руки в разные стороны. В этот момент я вспомнил, что и сам имею навыки спасателя.

— Дыши! Нужно рот в рот!

Элина склонилась к Нате, прижавшись к её губам.

— Ещё! Ещё раз!

Девушка закашлялась. Из её рта потекла зеленоватая смесь ила и воды. Я перевернул её на живот, подхватив под поясницу, и, несколько раз, сильно встряхнул.

— Всё, всё. Хватит, Дар! Она приходит в себя!

Мы уложили Нату опять на спину. Элина склонилась над ней, вытирая лицо девушки своей рубашкой:

— Ната! Наточка! Ты очнулась? Как ты нас напугала!

Она в порыве нежности прижалась к Нате и стала покрывать ее поцелуями. Та открыла глаза, увидела наши взволнованные лица и тихо произнесла:

— Линка… Дар… Родные мои…

Она протянула свои руки к нам обоим. Я, не сдерживая своих слез, подхватил ее и Элину, прижав их обеих к своей груди.

— Девчонки!

Я целовал и ту и другую, не замечая их наготы, преисполненный нежности и страха за них обеих…

Ната обвила шею Элины и, неожиданно страстно, прижалась к ней губами в долгом, чувственном, поцелуе.

— Натка? Что ты? Всё хорошо! Всё кончилось! Это же я?

Элина хотела сказать очнувшейся девушке, что перед ней она, а не я, но я, вплотную видевший выражение глаз Наты, заметил, что она прекрасно видела, кто находится в её руках.

— Отпусти! Ну, отпусти же!

Элина освободилась, и только сейчас поняла, что находится передо мною полностью обнажённой.

— Ой! — она прикрылась руками.

— Не бойся… — Ната привстала на локти, улыбаясь нам обоим. — Он не съест.

— Ната!

— Не волнуйся так, Дар. Я только немного наглоталась воды. Линка молодец — не растерялась. Спасибо тебе!

Она вновь обняла Элину, не успевшую увернуться, и ещё раз расцеловала её.

Та вся зарделась, отчего её щёки стали красными.

— Ну что ты, в самом деле… Отвернись, Дар! Дай мне одеться!

К нам подбежал Угар.

— Где ты пропадал, Черный? — я по привычке иногда называл его прежним именем, от волнения забыв, что пес сам едва не угодил в ту же переделку. -

Тут такое, а ты шляешься…

Элина, которой я показал на ранку на ноге, умело и аккуратно вытащила зазубренные, похожие на кривые косточки, жвалы цепня. Я смазал укус мазью

Дины — она действовал безотказно и небольшая опухоль должна была вскоре рассосаться без следа. Проделав это, я повернулся к холмам, пока девушки, шушукаясь меж собой, облачались в одежды. Мы хотели идти обратно, когда

Элина, ставшая вдруг задумчивой, приложила ладони ко лбу и, смотря куда-то вдаль, заявила:

— Дым!

Мы сразу встрепенулись.

— Где?

— Вон там, на севере… Или, мне показалось?

Я тоже внимательно стал рассматривать простиравшуюся перед нами панораму остатков разрушенного города.

— Дым… Действительно. Ты не ошиблась. Но откуда?

— Кто ни будь, из долины? — предположила Ната.

— Зачем? Как они могли миновать нас? И Угар бы почуял чужаков…

— Ну, не скажи, — не согласилась Ната. — Прошли западнее или вдоль течения реки к провалу. На таком расстоянии пёс бы их не обнаружил?

— На таком — нет. В долине не знают, где мы живем. Разве, только Сова?

— Но они знают, что мы в городе. И это известно всем, не одному индейцу! — отрезала Натка. Она была как-то холодна, и я не мог догадаться по какой причине.

— Что предлагаешь?

— Ты сам знаешь.

Я опустил глаза в знак согласия. Мы оба понимали, что не успокоимся, пока не узнаем, кто и зачем появился в тех краях, которые мы привыкли считать только своими! Но идти туда было не близко — дым то появлялся, то исчезал, где-то в районе Падающей Воды, как поэтично назвала это место Элина. Она, услыхав о нашей затее, захлопала в ладоши, ей давно хотелось еще раз увидеть те места, где брызги падающей реки и гул водопада завораживали своей мощью и дикой красотой… Кроме того, у неё была необъяснимая тяга бродить по холмам, оставшимся от города, не присущая нам, напротив стремящимся в благодатные земли юга.