Возвращение к людям

Очередная, неистовая волна накрыла нас сверху так, будто, в последней попытке небеса разверзлись, решив, если не заморозить, то утопить. Это уже был не дождь: ощущение от придавившей воды получилось таким, словно на нас одним махом выплеснули огромный резервуар!

После этого всё сразу закончилось, и, через несколько минут, быстро летящие по небу тучи унесло ветром, далеко за пределы города. Я погладил по мокрым волосам съёжившуюся Элину.

— Вставай, солнышко… Сейчас согреемся!

Мы поднялись. Лина вся тряслась от холода, да и Ната еле держалась на ногах. Я сам чувствовал, как холод подползает прямо к сердцу… Солнце, к великому нашему сожалению, закатилось за горизонт и не могло нам помочь своими лучами. Вокруг не было ничего сухого, из чего я бы смог развести согревающий огонь.

— Вв… выпей, — у меня самого начали стучать зубы — Залпом!

Ната глотнула обжигающую жидкость и закашлялась. Элина, ничего не понимающими глазами, посмотрела на фляжку.

— Коньяк! Пей!

Она взяла её в дрожащие руки и недоверчиво стала подносить ко рту.

— Нне… Мм. Нн… могу…

— Да пей же! Хоть так согреешься!

Ната наклонила ее голову к себе, набрала в рот из фляги и прижалась губами ко рту Элины. Та попыталась высвободиться, но девушка неумолимо сжала ее нос пальцами, принудив сделать глоток. Элина скрючилась от внезапного спазма, и я отстранил Нату.

— Хватит!

Девушки стояли совершенно мокрые, с них стекала вода, и обе были похожи на несчастных птенцов. Как мне не было плохо, но я не смог сдержать улыбки, глядя на их лица…

— Раздевайтесь!

— Ты что?

Элина обречёно закрыла глаза, не став даже сопротивляться. Я стянул с неё одежду — так же, как когда-то, сделал это с Натой.

— Помогай мне! Сильнее!

Вместе с Натой мы принялись растирать Элину, ни сколько не жалея своих усилий и кожи девушки. Под нашими ладонями, она, вначале бледная и покрытая мелкими пупырышками, стала розоветь, а потом и вовсе покраснела.

Я с особым усердием растирал ей ноги и бёдра, а Нате досталась спина и руки. Мы только тяжело дышали, входя в раж и сами отогреваясь от работы.

— Кожу протрёте… Я уже дымлюсь, наверное!

Я посмотрел на Элину. Она не открывала глаза, пытаясь прикрыться руками.

— Стыдно ведь, Дар…

Мне стало неловко.

— Сейчас. Я выжму одежду.

Развернувшись в сторону, я отжал её рубаху и штаны.

— Теперь одевай, а то опять замёрзнешь. Остальное высохнет на теле. Теперь

— ты! — я кивнул Нате. — Раздевайся!

Нату не пришлось упрашивать. Она мигом скинула с себя всё и доверчиво отдалась моим рукам. Элина, вначале просто смотревшая на нас со стороны, стала мне помогать. Мы быстро согрели девушку, откровенно не стесняющуюся своей наготы. Лина отжала ее одежду.

— Одевай! Натка, ты как поросёнок на вертеле! Красная вся!

Та рассмеялась. — А, ожила? Говорить стала?

Они повернулись ко мне:

— А ты? Так и будешь мокрый стоять? Давай, хоть выжми всё!

— Ладно.

Мне, только что любовавшемуся точёными фигурками своих спутниц, пришлось, скрепя зубами, скинуть одежду. Я не мог заставить себя посмотреть в глаза

Элины, которая до этого времени никогда не видела меня полностью обнаженным.

— Я отвернусь!

Она догадалась по моему замешательству, что я так и буду стоять, и повернулась в сторону дымного столба, вновь темной струйкой появившегося на севере. Ната взялась за меня безжалостно и методично. Руки моей маленькой девочки были так закалены упражнениями с луком и дротиками, что я еле сдерживался, чтобы не издать стон! Она, не обращая внимания на мои гримасы, с силой и сноровкой делала массаж, и вскоре кровь от него стала струиться по моим жилам в два раза быстрее. Я не успел отреагировать, когда Элина, незаметно встав за спиной, тоже принялась щипать и дёргать мою кожу.

— Ну, всё, все! До мяса скоро дотрёте!

Они отдали мне одежду. Ната подняла оружие с земли.

— Тетива ослабла. Подтяни.

— И у меня, тоже… В руке скользит. — Элина грустно вертела в руках кожаный ремешок пращи.

— Ничего. Скоро просохнет. Пока не холодно? Тогда, в дорогу! До дома ещё далеко.

— А как же Угар? Ждать не будем?

Я нахмурился. Жестокий ливень заставил меня позабыть о верном псе. Где же он мог быть?

— Хорошо. Подождём, только недолго. Если задержимся — опять замёрзнем. А у нас и так — все мокрое. Долго сидеть нельзя. Угар, если что, дорогу найдет сам. Лишь бы с ним ничего не случилось…

— Он попал в беду, да? — Элина встревожено посмотрела на начинавшую стремительно темнеть даль.

— Надеюсь, что нет. Может быть, просто пережидал дождь, как и мы. Он умный, не станет понапрасну бегать взад-вперёд, шкуру мочить. Спрятался себе, где ни будь, в расщелине и сидит там, ждёт, пока все закончится.

Ната посмотрела на меня с укоризной:

— Не наговаривай на Угара! Ничего он не сидит!

— А где же он тогда?..

Она повернулась к Элине:

— Я не знаю. Но наш пёс не мог не вернуться из-за какого-то дождя… Мало ли, что могло случиться. Вдруг, он попал в яму и выбраться теперь не может? Искать надо!

— Где искать? — я обвёл руками руины. — Где? Тут можно и днём сутками кряду бродить, да ничего не увидеть.

Она захлопала ресницами:

— Ты его бросишь?