Возвращение Крысы из Нержавеющей Стали

Ясно и недвусмысленно: помощь в пути.

– У меня есть для вас и другие новости, – сообщил радист. Я вопросительно приподнял брови. – Я единственный член экипажа, оставшийся на этом ржавом корыте. Не знаю, что вы им сказали, но все до единого дезертировали.

– А вы?

– Если вы не собираетесь больше ничего передавать, то моя сумка собрана, и я тоже сматываюсь.

– До свидания. Уходя, не хлопайте за собой люком.

На время я выбросил весь этот омерзительный бардак из головы. Придет время, и я этого сволочного Рифути…

– Позже, Джим, много позже, – угомонил я себя. – Первым делом бабло. – И направился к дожидавшейся машине.

Пока моя позолоченная колесница уносила меня в банк, я позвонил Анжелине, чтобы донести до нее новости; ее искренняя радость по поводу прибытия нашего сына воистину укрепила мой дух. Но тут же дал отбой, потому что мой золотой экипаж подкатил к обочине – прямиком у здоровенного мусорного бака.

– Это не банк, – заметил я.

– Миллион извинений, сир Джеймс, – отозвался робошофер. – Но ваш платеж только что исчерпался.

– Тогда спишите с моего счета еще.

– Всенепременно… кррккк… Сбой банковской системы. Мы не можем получить дальнейшего платежа. – Голос робота обрел явные ледяные нотки. – Однако вы можете внести наличные.

Из подлокотника выскочил пустой ящичек.

– Ну, так уж получилось, что я – ха-ха! – оставил бумажник дома…

Ящичек захлопнулся, зато дверца машины распахнулась. Голос холодно проскрежетал:

– «Уймабашлия моторз» к вашим услугам в любое время – как только у вас будут деньги.

Кондиционер исторг порыв ледяного воздуха, выстуженного, как моя душа. Я вылез, дверь захлопнулась, и я медленно зашагал в сторону банка.

Но пока я дошел до Первого банка Уймабашлии, походка моя вновь обрела пружинистость, а выражение лица – решимость. Обескуражить добрую Крысу невозможно!

– Приветствуем вас, дражайший клиент, милости просим! – проворковал робошвейцар, широко распахивая двери. Я как-то воспрянул духом.

– Милости просим! – запели все кассиры.

Милости просим, родной посетитель.Искренне рады мы вам услужить.

С вашими деньгами на депозитеСчастьем наполнится вся наша жизнь!

При проявлении таких теплых чувств я поднял руки и приветственно потряс ими в воздухе. Стишки барахло; будем надеяться, что чувства настоящие.

Ради их же блага. После последнего краха галактического банка, ввергшего множество звездных систем в отчаянную нищету, по всей Галактике прокатилась волна негодования. «Больше никогда! – твердили банкиры. – Финансовым катастрофам пришел конец!»

Сказано – сделано.

Ужасающие слова наподобие «субстандартный кредит», «облигации без обеспечения», «коллатеральные кредитные обязательства», «своп кредитного дефолта», «деривативы» вышли из употребления, сохранившись только в словарях архаизмов. За банками бдительно следят бестрепетные ревизоры, регулирующие их деятельность. Деньги ложатся на депозиты и приносят проценты. Ссуды и ипотеки дают с радостью, и банки зарабатывают за счет отчислений один процент. И – шаг столь революционный, что Международный союз финансовых руководителей просто не мог в это поверить, – новые инструкции означают, что одалживать можно только те деньги, которые есть в банке!

Матерые банкиры рыдали, как дети; поговаривали и о самоубийствах. Но закон есть закон. Отныне воцарились мир и фидуциарная ответственность.

Улыбаясь вовсю, работники сопроводили меня в дверь управляющего. Сей функционер дожидался меня в кабинете, кланяясь и потирая руки.

– Тысячу раз милости прошу, сир ди Гриз. Пожалуйста, присаживайтесь. – С этими словами он подвинул мне кресло, и я сел. Он подхватил свое черное ядро, прикованное цепью к лодыжке, чтобы не споткнуться, и уселся за свой массивный письменный стол.

Вид этих оков всегда доставлял мне массу удовольствия. Это постоянное напоминание об участи, ожидающей банкира, если его счета будут перерасходованы хоть на грош. Ядро, сделанное из импровиума, легче перышка. Но если в банковской бухгалтерии обнаружатся какие-то махинации, в ядро будут закачаны новые молекулы импровиума, и оно потяжелеет. Вес ядер варьируется в зависимости от серьезности преступления. В банковских кафетериях нередко приходится видеть, как взмокший менеджер с натужной улыбкой волочет ядро за собой. В случае вопиющего финансового головотяпства вес иной раз доходит до тонны, и, говорят, если бы не сочувствующие, многие менеджеры были бы попросту обречены на голодную смерть. Как поговаривают злые языки, достойная участь для страдающих избыточным весом.

– Чем же я могу служить, сир Джим?

Я пропустил эту елейную фамильярность мимо ушей.

– Мой счет. Хочу сделать запрос.

– Разумеется. Минуточку, вызову его на экран. – Он прикоснулся к кнопке, поглядел… охнул и тяжело обмяк в кресле. – Пусто, перерасход. Ваш лимит пройден, а перерасход продолжается прямо на глазах…

– Да, гм, в этом и есть мой вопрос. Что будем делать?