Возвращение Крысы из Нержавеющей Стали

Тут на компьютере звякнул колокольчик, и капитан отставил чашку. Пробормотал что-то под нос, ввел еще несколько чисел и довольно кивнул при звуке сочного зуммера.

– Хорошо. Курсовые поправки введены и корректны. – Он нажал большую красную кнопку. – Готово. Начинаем наше первое припухание.

Не расслышав, я поковырял пальцем в ухе.

– Наверно, пробка. Я – ха-ха! – ослышался. Мне показалось, что вы сказали «припухание»!

– Так и есть. Звездолет не так уж нов…

При этих словах лицо его омрачилось, как у инженера Штрамма, когда тот говорил о корабле. В голосе его прозвучали глубинные обертона, будто эхо бездонной депрессии.

– Вы видели, какая у нас архаика вместо посадочных двигателей? Ну а маршевый двигатель немногим лучше.

– Он разве не тахионный?

– Куда там! У нас древний, давно вышедший из употребления, устаревший ветхозаветный двигатель, так называемый припухательный.

Я невольно потянулся пальцем к уху, но удержался.

– А вы не против, вроде как… ну, знаете, объяснить чуть подробнее?

– Разумеется. – Он извлек из выдвижного ящика консоли очки в металлической оправе, надел их и сложил пальцы перед собой домиком. И чего это мне чудится, будто в одной из своих многочисленных инкарнаций он был профессором? – Насколько хорошо вы знакомы с ядерной физикой?

– Употребляйте односложные – или более короткие! – слова, и я буду поспевать за вашими рассуждениями.

Угрюмо кивнув, он вздохнул. Я прямо прочел его мысли: дескать, очередной микроцефал.

– Вы слыхали об энергии связи молекул?

– Определенно! В прошлом я весьма успешно пользовался молекулосвязными устройствами. – Я не потрудился уточнить, что на прибыльной ниве преступления.

– Тогда молекулярная теория для вас не пустой звук. В этой реакции энергия связи молекул ослабляется, так что другие молекулы могут проскользнуть в существующую структуру. Припухательный двигатель работает аналогичным образом, только куда в больших масштабах – фактически говоря, в два миллиона раз в квадрате – с высвобождением соответствующих сил. Он позволяет молекулам корабля рассеиваться в экспоненциальной зависимости, пока они не окажутся в световых годах друг от друга в самом буквальном смысле.

Пожалуй, я бы тоже не отказался от травки, которую он курит!

– Вы шутите?

– К сожалению, нет. Припухание действует вдоль центральной оси АВ. Без сколько-нибудь заметного смещения точки А и с непрерывным ускорением точки В…

Голова моя пошла кругом.

– Умоляю, попроще!

Капитан снял очки:

– Корабль становится больше и длинней в одном направлении.

– Понятно!

– Так что, когда один конец корабля находится у точки назначения, он начинает снова укорачиваться – в том же направлении. Это напоминает растягивание резинки. Сначала вы тянете ее правой рукой, а затем подводите к ней левую. Растянутая резинка возвращается к нормальным размерам, но уже в новом месте. Точно так же сокращается и вытянутый корабль. Это происходит до тех пор, пока корабль снова не станет маленьким – вот только теперь он находится в новой точке космического пространства.

Профессор снова надел очки, хмуря брови из-за глупости неуча.

– Вот потому-то двигатель и назвали припухательным. Кроме того, он расходует уйму энергии и очень неточен. После его прибытия к звезде назначения делаются астрономические наблюдения, рассчитывается новый курс и выполняется очередное припухание. Обычно требуется несколько заходов.

– Что ж, спасибо…

Слишком поздно! Он уже припухал на крейсерской скорости:

– Тут задействованы гравитоны. Гравитон – элементарная частица, носитель гравитационной силы и молекулярного притяжения в рамках квантовой теории поля. Гравитон лишен массы покоя, потому что сила гравитации должна простираться до бесконечности, и должен иметь спин, равный двум, потому что гравитация – тензорное поле второго порядка.

Зато в голове у меня к тому времени не было никакого порядка, и я отчаянно нуждался в палочке-выручалочке.

– И как же все это работает? – безнадежно осведомился я – пожалуй, просто пытаясь сменить тему беседы.

– По-моему, я объяснил это достаточно внятно. Гравитоны ориентированы в тензорном поле, как вы видите здесь. – Он указал на светящийся экран, отвел взгляд, но тут же вновь сфокусировал внимание на нем. Челюсть у него отвисла. Протянув руку к экрану, капитан чуть ли не постучал по нему. Потом угрюмо сорвал очки с носа и щелкнул выключателем, резко бросив: – Инженер Штрамм, на мостик! Код красный.

Глава 8

Я впервые увидел, как наш высокоэффективный капитан теряет хладнокровие. Он злобно заклацал клавишами, быстренько прогнал на компьютере программу, ворча что-то под нос, а затем, вполголоса чертыхнувшись, очистил экран. Но едва примчался Штрамм, капитан развил еще более лихорадочную деятельность. Они колотили по панели управления, прогоняя уравнение за уравнением. И даже стучали по циферблатам измерительных приборов.

– Ребята, что-то не так? – поинтересовался я.

Должен сказать, капитан Сингх выказал изрядное самообладание, не укокошив меня на месте.

– Гравитоны… – угрюмо буркнул Штрамм. Оба глухо заворчали и в унисон недовольно вздохнули.