Возвратный тоталитаризм. Том 2

1. Возвратный или вторичный тоталитаризм проявляется как специфическая политика правящей элиты, пришедшей к власти не путем выборов, а через внутриаппаратные интриги и потому испытывающей дефицит легитимности и доверия к обществу. После прихода к власти, как показывают действия путинской администрации, происходит процесс закрепления ее через восстановление принудительного контроля над обществом: в начале путем введения цензуры и административной реформы (устранения самостоятельности регионов и кастрации политических партий, в первую очередь региональных, поскольку именно регионы на этой фазе обладают наибольшими ресурсами сопротивления централизации), манипуляций на выборах и формирования нужного состава парламента и региональных законодательных собраний. Одновременно идет захват собственности (ранее приватизированных и наиболее успешных, доходных предприятий и компаний) и создание крупнейших госкорпораций, служащих источником средств для элиты. Но все эти действия оказываются недостаточными без воссоздания государственной идеологии, в качестве которой утверждается консервативная версия великодержавного православного и имперского национализма, насаждаемого в качестве единой и обязательной к исполнению программы воспитания молодого поколения и индоктринации населения в целом через массированную и агрессивную пропаганду. «Тотальной» эта политика оказывается лишь в планах и намерениях режима, однако для населения она играет иную роль. Технология господства при вторичном тоталитарном режиме заключается в постоянном разрушении систем коммуникаций и институциональных взаимосвязей между социальными группами, разрыве социальных сетей и отношений, производстве одномерной плазмы общественного сознания – состояния, которые не допускает никакой гражданской самоорганизации, солидарности, активности и ответственности за положение дел (в стране, регионе, месте жительства). Милитаристская пропаганда вместе с постоянной темой угрозы войны, подрывной деятельности внутренних врагов вынуждают людей к поддержке власти. Режим монополизирует все символические ресурсы коллективности, включая и трансцендентные значения веры, истории, добра и смерти, отданные государственной церкви. Насаждаемая режимом идеология представляет собой эклектический агрегат представлений об органическом единстве тысячелетней России, мужающей и крепнущей в борьбе с врагами, осаждающими страну со всех сторон. Такое представление упраздняет идею сложного социального состава общества, наличия различных групп со своими частными интересами, заменяя его образ государственной, отечески заботливой власти, защищающей народ от разных бед и напастей, в том числе от утраты самобытности, духовности, традиций, веры и т. п.

2. В отличие от власти идеологические взгляды социальной элиты, обслуживающей власть, консультирующей режим, обеспечивающей его кадрами и технологиями управления, включают оптимистическую веру в детерминизм исторического движения всех стран, включая Россию, к демократии, открытому обществу, свободному рынку. Идеологический либерализм, опирающийся на западные схемы модернизации и транзита, не совсем бескорыстен: он в большей степени разделяется теми, кто был во власти в начале 1990-х годов или способствовал проведению реформ своими знаниями и консультациями, участвовал в разработке политических программ и хотел бы вернуть себе утраченное авторитетное положение. Поэтому либералы (разделяющие догму транзитологических концепций) весьма избирательны в восприятии российской реальности, невольно оказываясь слепыми в отношении явлений, которые для них неприятны. В результате общество остается без адекватного и трезвого анализа происходящих процессов. В этом плане имперский национализм властей и либеральный транзитизм дополняют друг друга, блокируя не только возможности понимания, но и необходимость представления взглядов и многообразных интересов различных социальных групп общества.