ВПЗР: Великие писатели Земли Русской

– Страшная непоследовательность, да… А уход – это было очень талантливо… С точки зрения современной режиссуры это просто гениально. Не знаю, задумывался он об том или нет, хотел ли такого пиаровского финала…

– Хотел точно! Он это спланировал, он же написал про отца Сергия, который ушел бродить с сумой, и ему в пути встретились старые знакомые, дали ему копеечку и стали говорить между собой по-французски, чтоб он не понял. А он слушал, понимал – и жалел их. Фактически Лев Николаевич экранизировал свой же сюжет, воплотил его в жизнь, это такой скетч, капустник… В общем, вряд ли Толстой сегодня был бы писателем.

– Он вообще считал писательство несерьезным занятием и очень себя укорял за то, что столько времени отдал такой безделице, как писание художественных текстов. Он жалел, что только во второй половине жизни он начал искать истину и сапоги тачать, – тоже небессмысленное занятие…

– Кстати, а хороши ли были те сапоги? А то ведь злые языки говорят, что их не носил никто, они только на полках в коллекциях…

– В московском музее Толстого стоят сапоги, подаренные Фету. Лев Николаевич их вполне добротно стачал.

– А обуться и пройтись?

– Не пробовал.

– Ну какие ваши годы… Еще успеете. Когда Лев Толстой говорил, что писательское ремесло – это безделица, он не догадывался, как низко оно еще упадет!

– Да… Сценарии для сериалов он вряд ли стал бы писать, это и к гадалке не ходи. Но и сегодня есть люди, которые упрямо продолжают писать рыночно невостребованную литературу.

– Это кто? Уж не Виктор Лихоносов ли, которому ваш фонд дал премию?

– Абсолютно точное попадание. Действительно, это серьезный писатель.

– Я недавно перечитал его и могу сказать: уже слабей действует. Хотя, может, это возрастное…

– Произошли необратимые изменения в сознании современного человека. Видеоряд настолько мощно воздействует на людей! Нужны колоссальные усилия, чтоб почуять слово без картинки. В последние 15 лет совершенно другая психология чтения сложилась. Смерть толстых журналов наступила. А как гонялись за «Новым миром», какие были тиражи!

– Ничего не сделаешь. Сперва на камне высекали, потом чернилами начали писать, а теперь вот на дисках с картинками распространяют продукцию. Прогресс…

Толстовство шагает по планете

– Я вот, кстати, недавно вернулся с острова Тайвань, там производится больше 75 процентов всех ноутбуков мира. Но при этом тайваньцы очень интересуются Львом Толстым. Мы там по их просьбе готовим выставку русской литературы. Пушкин, Толстой, Шолохов – это их выбор. Эти три человека у них там на переднем плане, а потом идут Достоевский, Чехов и Максим Горький.

– Шолохов – это из-за «Нобеля»?

– Абсолютно, они так и понимают. И еще из-за того, что у него самый великий роман о казачестве, а судьбы тайваньского народа и русского казачества очень близки, как им кажется. Бедные тайваньцы, находясь под Японией и Китаем, вынуждены были умирать непонятно за чьи интересы, скажем на Филиппинах, вдали от дома. Да и Лев Толстой, кстати, автор повести «Казаки». В общем, меня поразило их отношение к русской литературе, их интерес к подробностям биографий писателей, к их личным вещам.

– Литературная выставка – это как? Что вы им туда повезете?

– Они не хотят, чтоб мы везли только диски с фильмами и картинками. Им хочется увидеть рукописи, они же люди каллиграфически подкованные, у них ведь иероглифы, и на почерк писателя им интересно посмотреть… А еще они очень просили сапоги, которые стачал Лев Николаевич.

– О, как это тонко!

– Тут дело вот в чем. Выставка будет называться «Земля, народ, литература». А литератор в их представлении – это небожитель. И любое проявление им каких-то прямых отношений с землей и народом вызывает в них восхищение. То, что Толстой тачал сапоги и пахал, для них не менее важно, чем то, что он написал «Войну и мир».

– Сапоги вы, значит, повезете на Тайвань; а плуг графа Толстого?

– Плуг не сохранился… Организаторы выставки ожидают, что три месяца экспозицию осмотрит не меньше пятисот тысяч посетителей. Столько приходило смотреть царские драгоценности и яйца Фаберже, а к нашим классикам там интерес не меньше.

– Да, сделали они нас по части так называемой духовности… А не только по ноутбукам.

– Ну я бы не стал так говорить, но интерес к русской литературе, к писателям у них искренний. В Пушкине их больше потрясает не то, что он родоначальник русского литературного языка, – но то, что он был маленького роста и, в общем, не красавец, а за него вышла самая красивая женщина России. Вот она, значимость поэта – в их глазах! Другое дело, что из-за нее [красавицы] жизнь поэта сократилась… Что касается Толстого, то тайваньцев приятно поражает, что у него было тринадцать детей. Этот факт производит на них самое серьезное впечатление, – могучий мужик. У них свой ракурс…

– В общем, Лев Толстой – это международный бренд. Наверно, часто приходится так ездить по работе?