Враги Империи

В то время как в баронствах наследование титула дочерью при отсутствии наследников мужского пола в конце VI века уже стало нормой, графские и герцогские титулы передавались, преимущественно, по мужской линии. Абсолютной примогенитуры не было ни в одном герцогстве, хотя в некоторых из них, в частности, в Хортии, Плодэне, Абфрайне, Танферране и в Квитине, и было принято то, что с натяжкой можно назвать когнатической или хотя бы агнатическо-когнатической примогенитурой. При этом, скажем, в Зведжине патрилинейная система наследования сохранялась даже несмотря на глубокий династический кризис, возникший после изгнания герцога Тадеша, не имевшего сыновей (это те самые овеянные жутковатыми, но явно выдуманными легендами события, которые так полюбились авторам многочисленных псевдоисторических романов и известного телесериала — кстати, неплохого). Реформы Императора Славия Первого в конце VI века в значительной мере улучшили ситуацию с наследованием титулов женщинами, хотя и не решили всех проблем, создав при этом множество новых (что, в общем-то, было типично для всех его реформ).

Аннабель Эдинвайль. «Роль женщин в истории Империи в I–VII веках После Падения Звезды».

7 день III месяца 579 года

Герцогство Хортия. Замок Аркентар.

Легкий ветерок лениво шевелил плотные темно-зеленые листья апельсиновых деревьев. Поздним утром сидеть в маленьком садике во дворе замка Аркентар было чрезвычайно приятно.

Журчала вода, текущая из небольших фонтанов между деревьями по желобкам в каменных плитах пола, покрытых разноцветной керамической плиткой с изощренными геометрическими узорами. Журчание помогало отгородиться от шума города за стенами замка и сосредоточиться на своих мыслях. Солнце пригревало, но плотно высаженные деревья давали достаточно тени. Сейчас это было просто приятно, а летом станет настоящим спасением от жары и палящих лучей.

Гленард размышлял, неторопливо потягивая сладкое белое вино из большого бокала из зеленоватого стекла. За прошедшие дни он не узнал почти ничего нового. Крейган с Миэльори были по-прежнему на юге, в предгорьях. Галхар помог Гленарду опросить всех обитателей замка, но ничего действительно интересного им не рассказали. Те или иные странные звуки слышали почти все, некоторые видели и призраков, и таинственные огоньки. Порой что-то пропадало, что-то оказывалось не на своих местах.

Слуг в замке было много, и через какое-то время Гленард окончательно запутался в именах и лицах. Даже его отличная натренированная память начала давать сбои — одни показания накладывались на другие, но какой-то общей картины так и не получалось.

Кое-кто из слуг служил здесь достаточно давно, чтобы вспомнить и Мэделину, и Эдиту, и последующих хозяек. Их Гленард с Галхаром расспрашивали особенно тщательно. Но опять же — ничего существенного, кроме нескольких малозначительных деталей, не выяснили. Про проклятие Мэделины слышали многие, в его реальности, как и в реальности призраков, не сомневались. Впрочем, и не опасались. Народ на юге был суеверный, но не из пугливых. В призраков и в проклятие верили, но также верили и в то, что они угрожают исключительно герцогу и его женам, прошлым и будущим. Хотя в возможности появления будущих жен все обоснованно сомневались. Вряд ли после смерти Иллины во всей Империи найдется хоть одна благородная девушка, настолько безрассудная, чтобы быть готовой связать судьбу с проклятым герцогом.

Гленард, впрочем, не сомневался, что пара сотен тысяч желающих рискнуть нашлась бы в бедных кварталах крупных имперских городов, но, похоже, и сам герцог Максис решил наотрез отказаться от новых матримониальных планов, дабы не подкладывать под топор проклятия Мэделины новых безвинных жертв.