Врата времени

— Знаю-знаю, — кивнул Седрик. — Хелена, помогите-ка мне доказать, что он не прав. Давайте поужинаем вместе.

— Но мы же договорились...

— Разочек соглашение можно и нарушить.

Хелена твердо покачала головой.

— Уж во всяком случае — не сейчас, — сказала она. — К тому же это ничего не докажет. Он вас поймал, по крайней мере в этом пункте. Согласись я поужинать с вами, это значило бы только одно — что в вашем иллюзорном мире происходит осуществление нереализованных желаний.

— Фу, — поморщился Седрик. — Ну зачем ругаться такими словами?.. Но вот что меня беспокоит: откуда он узнал про желтые пилюли? Я не могу отделаться от мысли, что если бы у нас были космические корабли и

если бы существовало такое психическое заболевание, как описанное им космическое безумие, при котором больной склонен персонифицировать окружающие объекты, то именно желтая пилюля была бы надежным средством от галлюцинаций.

— Каким образом? — поинтересовалась Хелена.

— Этот препарат почти утраивает мощность нервных импульсов от периферийных органов. Как результат — воспринимаемая реальность напрочь «заглушает» любые иллюзии. Действие просто ошеломляющее. Я как-то принял такую пилюлю три года назад, когда они появились впервые. И поразился — насколько мало из того, на что мы смотрим, мы видим. В особенности это относится к людям. Мы видим не реальные объекты, а их символы! Оказалось, я просто не в состоянии работать без привычных профессиональных символов, позволяющих видеть людей не тем, кем они являются в действительности, а как бы комплексами нормальных и анормальных симптомов...

— Хотела бы я попробовать, — заметила Хелена.

— А забавный был бы поворотец в сюжете, — засмеялся Седрик. — Воображаемый персонаж в иллюзорном мире принимает желтую пилюлю, после чего обнаруживает, что эта таблетка на самом деле не более чем его галлюцинация!..

— А хотите, оба примем по штуке? — с вызовом предложила Хелена.

— М-хм, — твердо покачал головой Седрик. — Я после нее работать не смогу.

— А может, боитесь прийти в себя на космическом корабле? — поддела его, улыбаясь, Хелена.

— А может, и боюсь, — согласился Седрик. — Вам странно?.. Дело в том... есть кое-что... очень серьезный пробел в моей реальности. Такой, что я вас о нем и спрашивать боюсь.

— Вы что, серьезно? — подняла брови Хелена.

— Увы, да, — кивнул Седрик. — Почему полиция доставила Джеральда Бочека ко мне, вместо того чтобы поместить его в психиатрическое отделение городской клиники или тюремного госпиталя, а меня вызвать к нему? Почему окружной прокурор не связался со мной заранее?

— Я... я не знаю! — растерянно сказала Хелена. — Никаких звонков не было. Они просто приехали... и я была уверена, что они не могли бы приехать без договоренности с вами. На сегодня первой в списке была миссис Фортескью — я позвонила и застала ее как раз вовремя, она уже выходила из дому; и я ее предупредила... — Она смотрела на Седрика круглыми от волнения глазами.

— Теперь мы можем представить себе, что чувствует пациент, — заметил Седрик, открывая дверь в кабинет. — Не правда ли, пугающая мысль — представить, что, если принять желтую пилюлю, все это может просто исчезнуть: мои годы в колледже, ординатура, моя слава — 

слава лучшего в мире психиатра — и, наконец, вы. Скажите, Хелена, вы-mo уверены, что вы не экспедитор из Марсопорта?

Он шутливо свел брови и закрыл за собой дверь.

Сняв плащ, Седрик подошел сразу к квадратику односторонне прозрачного стекла в двери приемной. Джеральд Бочек, по-прежнему в смирительной рубашке, был там, и те самые четверо полицейских с ним.

Седрик подошел к своему столу и, не присаживаясь, придавил клавишу интеркома.

— Хелена, — проговорил он, — прежде чем впустить Бочека, соедините меня с окружным прокурором.

Он проглядел четыре истории болезни, лежащие на столе. Один раз, оторвавшись от карточек, потер глаза: он провел ночь почти без сна.

Зазвонил телефон. Седрик снял трубку.

— Алло, Дэйв?.. Надо бы поговорить об этом Джеральде Бочеке...

— Да-да, как раз собирался сегодня с вами связаться — ответил прокурор. — Я звонил вам вчера в десять, но никого не застал, а потом у меня не было времени. Уолтерс, наш полицейский психиатр, уверяет, что вы можете дня за два привести Бочека в норму — по меньшей мере на достаточно долгий срок, чтобы мы сумели вытрясти из него более или менее разумные ответы. Сами понимаете, под бредом с ящероподобными венерианскими пиратами должны быть какие-то причины для массового убийства...

— Да, но почему вы распорядились привезти его ко мне? — спросил Седрик. — То есть я не против, но... я имею в виду... я думал, так не делается! Мне казалось, нельзя брать такого пациента из городской клиники и возить по городу...

— В принципе да, — подтвердил прокурор. — Но я хотел ускорить дело и притом обременять вас как можно меньше.

— О, — кивнул Седрик. — Понятно. Ну хорошо, хорошо, Дэйв. Он уже у меня в приемной. И я действительно сделаю все что смогу, чтобы привести его для вас в норму.