Времена и нравы. Проза писателей провинции Гуандун

– Мне тогда из гончарни было хорошо видно, как Ван Маньшэн несколько раз двинул овцу ногой по животу. Я еще подумал: не понести ей ягненка, а если и понесет, то не выносит. – И продолжил: – Ли Шиминь мог бы трактовать это как сексуальное преступление. Будь баран человеком, то о чем бы шла речь? Об изнасиловании!

Ху Аньцюань больше не мог этого слушать. Чуток помедлив, он вскочил и быстро пошел из деревни в горы, чтобы найти Ван Маньшэна, еще раз набить ему морду, а затем обсудить с ним выкидыш у овцы. Но вскоре он передумал. Перевалив через край оврага, он заметил овец Ван Маньшэна. Те щипали травку, разбежавшись по склону. Затем он увидел того барана, и вот тут-то его планы поменялись. Ван Маньшэн лежал перед валуном и, похоже, спал. Ху Аньцюань прошел мимо него, направился прямиком к барану и потащил его за собой.

Блеяние барана пробудило Ван Маньшэна. Ху Аньцюань, ведя за собой барана, уже отошел далеко. Ван Маньшэн на мгновенье остолбенел, а затем издал вопль. Спотыкаясь, он бросился в погоню. И догнал бы, да из-за волнения ноги у него заплетались, и он скатился на дно оврага. Когда же он выбрался оттуда, то Ху Аньцюаня уже и след простыл. Ван Маньшэн прекратил дальнейшее преследование, так как у него в горах оставались другие овцы.

Через три дня Ван Маньшэн вновь постучался в ворота деревенского старосты и пожаловался:

– Как бы мне хотелось глотку порвать этому ослиному отродью! У его овцы выкидыш, а он все взваливает на мои пинки и еще требует компенсацию как за двух ягнят. Я с ним уже три дня языком молочу, но договориться не получается, поэтому остается лишь обратиться к тебе.

Ли Шиминь велел ему для начала идти домой, но Ван Маньшэн не соглашался:

– Ху Аньцюань подключил всех своих друзей и знакомых и теперь случает с моим бараном всех овец с течкой.

– Да ну!

– Давай же, пойдем быстрее.

Ли Шиминь, застегивая ботинки, ругнулся:

– Сукин сын Ху Аньцюань поплатится за свою выдумку. – Старосте это дело казалось все интереснее.

Двор Ху Аньцюаня превратился в пункт по осеменению. Баран оседлал очередную овцу и старательно работал. Хозяин овцы нащупывал в кармане деньги, чтобы рассчитаться с Ху Аньцюанем. Рядом в очереди стояли еще несколько человек с овцами.

Когда владелец слученной овцы собрался уходить, Ху Аньцюань, убирая деньги, сказал ему:

– Передай в своей деревне, что если кому нужно овцу осеменить, пусть приводят ко мне; три юаня за одну овцу, никакого обмана. Следующий…

Следующий клиент помедлил, словно ему не хотелось отдавать овцу барану, и спросил:

– Ху Аньцюань, а ты не боишься переоценить силы своего барана? Он после множества случек за день сам может еще и держится, но осталось ли у него там то, что надо.

– Ничего не множество, вы третьи. Если не получится, я деньги верну, чего тебе бояться?

Присутствующие смотрели на барана. Всем казалось, что он уже выдохся. Но вскоре они убедились в своей ошибке. Баран сначала потерся мордой о бок овцы, и то ли почуял какой-то запах, то ли положил на нее глаз, но вдруг встрепенулся, подпрыгнул и закинул передние ноги ей на спину.

– Ух ты! – вырвался у мужиков вопль восторга.

Ху Аньцюань заявил:

– Дело мастера боится, поезд едет и искрится. Сегодня он у меня поработает пять раз.

Восторженный возглас повторился.

– Хочу испытать, насколько велики его силы.

Однако задние ноги держали барана уже не так, как прежде.

Ху Аньцюань пояснил:

– Это обычное дело. Как будто вы сами этим не занимались. Попробуйте-ка три раза подряд – и посмотрите, будут ли у вас дрожать ноги.

В это время во двор вошли Ван Маньшэн и староста Ли Шиминь. Ван Маньшэн сразу увидел своего несчастного барана и, истошно завопив, бросился вперед, но был перехвачен Ли Шиминем.

– Так он барана до смерти укатает! – вопил от обиды Ван Маньшэн, пытаясь вырваться из рук Ли Шиминя. Вопрос для него стоял не на жизнь, а на смерть.

Ли Шиминь еще крепче его ухватил и предупредил:

– Ты на камень для рубки взгляни.

Во дворе была каменная колода, а на ней лежал тесак, каким режут свиней. Ху Аньцюань сидел на корточках перед камнем.

Ли Шиминь спросил:

– Куда ты дергаешься, хочешь ножом получить?

Ван Маньшэн сразу затих. Ему хотелось спасти барана, но страх нарваться на нож был сильнее, поэтому он замер на месте.

Бедный баран продолжал стараться.

Ван Маньшэн обратился к хозяевам овец:

– Умоляю вас, уходите! Он хочет уморить барана.

– Ты меня недооцениваешь. Что я получу с мертвого барана? Я просто хочу побольше раз его случить, понял?

Ван Маньшэн отвернулся и с жалким видом посмотрел на Ли Шиминя. Староста махнул ему рукой и велел уйти, чтобы переговорить с Ху Аньцюанем с глазу на глаз. Ван Маньшэн уходить не хотел. Ли Шиминь объяснил, что при нем разговор не будет клеиться, и тогда тот нехотя удалился.

– Аньцюань…