Времена и нравы. Проза писателей провинции Гуандун

– Можешь, давай суди.

– Завтра утром я приду сюда судить, и судить буду по закону.

Народ со всей деревни набился во двор к Ху Аньцюаню, все были в приподнятом настроении, возбужденно предвкушая, как староста Ли Шиминь по закону рассудит тяжбу о вторжении барана.

В центре двора освободили место, вбили там два кола, к которым привязали барана Ван Маньшэна и овцу Ху Аньцюаня. Животные не понимали, что так горячо обсуждали окружающие, и лишь изредка поднимали головы и вострили уши, а их хозяева Ван Маньшэн и Ху Аньцюань, опустив головы, сидели на корточках рядом.

В середине круга поставили стол и скамью. Староста Ли Шиминь и волостной судья Лао Лю протиснулись в круг и сели на скамью. Ли Шиминь кашлянул и положил на стол стопку книг, до этого зажатых под мышкой.

Люди и даже птицы затихли.

Ли Шиминь с серьезным видом приступил к делу:

– Это товарищ Лю из волостного суда, он приглашен свидетелем, судить не будет, судить буду я.

Народ грохнул со смеху. Ли Шиминь сказал:

– Смейтесь! Как просмеетесь, я продолжу.

Присутствующие тотчас умолкли. Ли Шиминь снова кашлянул и стал разбирать тяжбу:

– Ссора семейств Ван Маньшэна и Ху Аньцюаня едва не довела их до смертоубийства, а причиной тому являются этот баран и эта овца. Сначала скажу о баране. Когда у овцы течка, конечно, она начинает блеять; услышав ее призыв, баран ворвался во двор. Владелец барана Ван Маньшэн требует плату за случку, а хозяин овцы обвиняет барана в изнасиловании. В этом состоит первый конфликт. Хозяин овцы считает, что если баран пришел сам, то за осеменение платить не надо, а хозяин барана полагает, что барана завлекла своими призывами сама овца, поэтому случку надлежит оплатить. В этом второй конфликт. У одной стороны своя правда, у второй тоже свои доводы. А что говорит закон? По закону дело об изнасиловании заводится только при обращении в течение двадцати четырех часов. Кроме того, если бы овца была не согласна, то у барана не было бы возможности совершить изнасилование. Поэтому факт изнасилования не установлен. Правда состоит в том, что животные живут по соседству, давно знакомы, поддерживают отношения, у них появилось взаимное влечение и возникла внебрачная связь. Закон не наказывает за внебрачные связи. Ху Аньцюань, если не веришь, то загляни в юридические книги. – Ли Шиминь кинул несколько книг со стола к ногам Ху Аньцюаня: – Если найдешь какую статью, передам тебе должность старосты.

Ху Аньцюань ответил:

– Читать не буду, но не верю. Если бы закон не карал внебрачные связи, то у всех людей были бы внебрачные связи.

Ли Шиминь, не обращая на него внимания, продолжил суд:

– Однако если оба животных, устроив частное свидание, нарушили семейные нормы, чем вызвали конфликт между хозяевами, который привел к определенным последствиям, то это уже подпадает под действие закона. По закону за действия детей, не достигших шестнадцати лет, а также умственно отсталых отвечают их опекуны. Рассуждая по аналогии, поскольку бараны – это скоты и не разбираются в делах людей, за их проступки несут ответственность владельцы. На основании вышеизложенных доказательств выносится следующий приговор…

Лао Лю тронул Ли Шиминя за плечо и уточнил:

– Выносится не приговор, а мировое решение.

Ли Шиминь поправился:

– Итак, выносится следующее мировое решение по делу о вторжении барана. Во-первых, поскольку факт изнасилования со стороны барана не установлен, то владелец овцы должен оплатить полную стоимость осеменения. Во-вторых, поскольку выкидыш у овцы случился вследствие пинков со стороны владельца барана, то владелец барана обязан выплатить определенную компенсацию. В-третьих, поскольку баран незаконным образом удерживался владельцем овцы и привлекался к принудительному труду, то полученный доход за вычетом стоимости корма необходимо полностью вернуть владельцу барана. Конкретная сумма подлежит исчислению в отдельном порядке.

Таково было решение по делу. Все присутствующие одобрительно загалдели и долго хлопали Ли Шиминю.

Ван Маньшэн и Ху Аньцюань вновь встретились у туалета. Возможно, Ван Маньшэну стоило попридержать язык, но он у него так и чесался, и Ван Маньшэн окликнул соседа:

– Понять не могу, как ты умудрился обвинить моего барана в изнасиловании. Надо же такое выдумать! Смех, да и только. По закону тоже вышло, что это не изнасилование, а внебрачная связь. Ты хотя и хитро придумал, но все насмарку. – И продолжил: – Я тебя еще и поблагодарить должен. Я раньше и не знал, что мой баран может в день провести три случки, а теперь вот знаю. Но я в день свожу его только два раза, я не такой жадный, как ты.